Нет билетов на Хатангу. Записки бродячего повара. Книга третья

С утра у меня большое несчастье: сломался примус, тот самый, за починку которого Петька получил (и уже сожрал) банку сгущенки. Прокладку из резины он вырезал быстро (использовал ЗИП надувной резиновой лодки), а вот металлический колпачок, который в прошлый раз он сделал из карабинной гильзы, сейчас сделать не из чего — под рукой нет ни одной стреляной гильзы. Целый месяц, как дите малое, играл он этими гильзами, а вчера зашвырнул их все в озеро, вспугивая чаек с наших сетей (хотя можно было бросать в наглых птиц и камнями). Пришлось стрелять из карабина в пустую бочку (и патрон зря истратили, и бочку изуродовали). Примус починили, но надолго ли?

Пока Леша с Петькой занимались примусом, мы с Сашей из второй надувной резиновой лодки и большого куска брезента сделали нечто вроде тамбура перед нашей палаткой. Сразу стало меньше дуть, и от этого в палатке сделалось теплее.

Часов в десять Леша, Саша и Петька ушли в недолгий маршрут, взяв с собою ружье и карабин, и, хотя прихватили они с собою молотки, я думаю, главной их целью было встретить Константина Ивановича. Вернуться они обещали не позднее семи часов и заказали мне на ужин согудай.

Днем я пытался было затопить печку, но эта попытка кончилась полной неудачей: весь дым шел в палатку. Промучившись часа два, охрипнув от кашля, со слезами на глазах, я отказался от этой затеи. Ведь буквально третьего дня (да почти весь этот месяц, кроме первых трех-четырех дней) наша печка работала замечательно, что же такое вдруг с нею случилось? Уж не новый ли тамбур виноват в том, что она отказывается работать? Я сразу же вспомнил наши мучения с нею в первые дни пребывания здесь.

Ребята вернулись раньше обещанного срока. Еще издалека я сосчитал на склоне холма маленькие фигурки — их было только три. Все подавленны, молчаливы, про Константина Ивановича никто не упоминает. Чтобы чем-то занять себя (да и, если честно сказать, холодно в палатке: когда горели примусы, было еще ничего, а теперь зябко), Саша с Лешей стали заниматься печкой. С помощью двух жучков из горящей бумаги кое-как удалось организовать тягу, и печка с горем пополам затопилась, и дым пошел в трубу (но в палатке все-таки его многовато, так что пришлось ее основательно проветривать и, следовательно, выстуживать).

— Ну что, — грустно вздохнув, сказал Саша, — на ночь-то глядя идти бесполезно. А завтра с утра разобьемся на пары, наметим маршрут и с богом двинем на поиски.

Саша попробовал было «поклычковать», но и здесь нас постигла неудача: рация почему-то вышла из строя.

Часов в восемь вечера пришел наконец-то Константин Иванович, измученный, изможденный, голодный как волк. На лице у него была смущенная улыбка.

— Константин Иванович, — укоризненно сказал ему Саша, — что же вы с нами делаете-то? Ведь так недолго и инфаркт получить. Мы ведь уже собирались идти завтра с утра искать вас, бросив лагерь и все работы.

— Но у меня ведь еще около двух часов в запасе было, — виновато улыбаясь, говорил смертельно усталый Константин Иванович, — на поиски выходят через полтора суток после оговоренного срока. Ух, какой же там, на Неприветливом, ураганище был! Пострашнее, чем прошлый. Я ведь даже не сомневался, что ни палатки этой, ни лагеря нашего уже не существует. Я понимал, что вы меня ждете, беспокоитесь, но ей же богу, не было никаких сил вылезать из моей каменной норы. Извините, но я просто боялся попасть в камнепад. Причем, что удивительно, ветер был исключительно верховой. Там, в горах, валит с ног, а тут, внизу, возле озера, его почти и нет.

— Может, из-за этого у нас и печка не работает сегодня, — предположил Петька, — перепад давлений.

— И вправду, пожалуй, так, — сказал Саша, впервые за все время согласившись с Петькиным суждением.

Константин Иванович вновь (как и в тот раз, когда вернулся он, весь одетый ледяной коркой) попросил тазик горячего супа (и больше ничего!), съел его и улегся спать. Однако ночью он дважды вставал, мучимый голодом, и снова ел, ел и ел.

Сегодня посуду после ужина вместо Петьки мыл я — карточный долг (мы играли в подкидного дурака, и я немного поддался, чтобы устроить Петьке небольшой выходной). А на завтра назначен наш поход на юг — сворачиваем лагерь, снимаем сети, строим тримаран из лодки «Романтика» (в центре) и двух резиновых лодок (по бокам) и под мотором «Ветерок» (или «Матерок») плывем восемь километров на юг к самому основанию залива Нестора Кулика, где ожидают нас изба и неиссякаемые запасы каменного угля.

31 августа