Нет дороги назад

С одной из своих вилл – он выдвигался рано утром, когда Кабул еще спал. Его кортеж составляли пять автомобилей, бронированных по последнему слову техники, не просто бронированных – а защищенных от взрыва. На улице – к ним присоединялась полицейская машина, которая вела кортеж и сопровождала его весь день. Здесь это было официально, ввели еще до меня: плати деньги в кассу и получай вполне легально полицейское сопровождение. До этого все равно платили – но мимо кассы, а если ты не можешь с чем-то справиться – то лучше узаконь.

Весь день он перемещался по городу. В том же составе кортежа, постоянно прикрытый со всех сторон. Его прикрывала русская служба безопасности, частное охранное агентство из Верного, одно из тех, что конкурирует со мной. Договориться с ними не было никаких шансов, я и не пытался – обратись кто ко мне с такой просьбой, вышвырнул бы за дверь. Охранное агентство – это репутация, ее зарабатывают долго и трудно, а потерять – можно в одно мгновение.

Проблема была вот в чем: мы не могли просто вломиться в чужой дом и там ждать, в Кабуле это нереально. Здесь везде глаза и уши – либо позвонят в полицию, либо предупредят кого-то другого. Стоит Ширази заподозрить неладное – и он просто смоется. С его-то деньгами… он может вообще больше всю жизнь не показываться на поверхности.

Оставалось только ждать.

Кап-два Островский, он же Малек – был единственным из нас троих, кто был мобилен и ничем не занят. Он поселился в Интерконтинентале по документам прикрытия, которые мы ему справили, и начал продавать. Продавал он один из самых нужных здесь товаров – оконные стекла. Учитывая, что в городе гремели взрывы – у стекольщиков работы было немало. К тому же – как коммивояжер он мог разъезжать по городу и совать нос по все дыры.

Если кто-то в это не поверит – есть второй уровень прикрытия. По нему – кап-два Островский является офицером военно-морской разведки, откомандированным в Кабул из Санкт-Петербурга для сбора данных. Документы у него, конечно, были другие – он больше не был Вадимом Островским. После операции по ликвидации Тимура – ему и всем члена группы выдали подлинные документы на другое имя. Обычная операция прикрытия.

Поскольку Ширази охраняли на достаточно высоком профессиональном уровне, слежка, тем более осуществляемая одной машиной была бы замечена – приходилось использовать самый затратный по времени метод слежки – профессионалы зовут его "квадратно-гнездовым". Заключается он в том, что объект не сопровождается на всем пути его следования – а фиксируется со стационарных точек, после прохождения кортежа объекта – машина наблюдения за ним не следует, а просто фиксирует время прохождения и на следующий день – выставляется уже дальше по маршруту. Так, постепенно, формируется полный список маршрутов объекта. На это может уйти месяц, два – но на дворе был двадцать первый век. Малек просто купил в магазине десять небольших веб-камер с собственным подключением к Интернету. В Афганистане – трудно применять технические новинки ввиду общей отсталости страны – но хвала Аллаху, высоченные горы – находятся прямо на территории Кабула. На них стояли вышки сотовой и широкополосной Интернет связи, и Интернет в столице страны был везде. Рискуя каждую ночь, лазая по крышам, переставляя веб-камеры на новые и новые маршруты – Малек закончил сбор информации через примерно три недели после того, как приступил к нему.

Тем временем – мы продолжали снабжать кабульское подполье мобильниками, наносить новые точки на карту и по мере сил и возможностей – проверять их. Один раз – мы вовремя остановились: в отмеченной нами точке явно была нелегальная штаб-квартира боевиков. И если бы мы такими силами, какие были у нас, сунулись туда – были бы потери. После короткого, но жаркого спора в припаркованной на одной из улиц Кабула машине – мы решили не сообщать о находке полицейским. Тем самым – мы совершили еще один шаг к тому, чтобы из своих превратиться в чужаков.

У нас исчезала структура подчиненности. Днем она была – а ночью нет. Потому что ночью – мы были еще одной бандой, преследующей свои цели на темных улицах афганской столицы. Бандой – ни больше, ни меньше, и в бандах – нет воинских званий. Но я был к этому готов – а вот Араб и Малек – нет. Они были просто не той породы, готовились не к такой игре. Мне было проще – я долгими годами лгал, сначала воюя на пропитавшихся запахом горелой взрывчатки улицах Белфаста, потом в Североамериканских Соединенных штатах. Но и мне было не по себе. С детства нас учили, что одно из святых понятий – "свои". Свои спасут, свои помогут, свои не оставят в беде. Теперь мы подозревали, что "свои" создали преступную организацию, и попытаются убить нас, как только мы станем для них опасны. Я пытался, как мог поддерживать командный дух и мог только гадать, когда кто-то не выдержит, и когда не выдержу я сам…