Нет дыма без меня

– Привет, – сонно бормочет, тянет к себе под бок и крепко обнимает. Утыкается носом в затылок, прижимается к нему губами. – Хорошо, когда ты дома.

Просто и искренне, а у меня сердце начинает лихорадить. Как теперь уснуть, когда он такие вещи мне говорит? Лежу, закрыв глаза, стараюсь ровно дышать, но получается с переменным успехом. Егор горячий, жар тела мне передается, так что по коже иголки бегут, мелкие-мелкие, их много, и каждая в меня крохотную дозу любви запускает.

Мы пережили целых шесть лет порознь, и теперь снова вместе. Рука Дымова ползет выше по моему телу, забирается под майку и скользит к груди. Кусаю губы и легонько ерзаю, на что Егор припечатывает меня к себе сильнее.

– Спи, – шепчу возмущенно, потому что сама моментально завожусь от близости. Я очень соскучилась по Дымову, но хочу, чтобы он был отдохнувшим.

– Вся ночь впереди, – усмехается и носом по уху ведет. – Не могу просто спать, зная, что ты рядом.

И мы медленно сходим с ума, друг друга разжигаем. Дымов мою ногу в колене сгибает и вверх к животу ее поднимает. Ладонь его внизу скользит, пальцы по клитору кружат, надавливая. И мне остается только всхлипывать от удовольствия, потому что Егора очень много везде. Губы на моих лопатках, кожа к коже прижимается, а пальцы уже погружаются внутрь, где все давно уже ждет его.

Мы оба немного ленивые. Я еще от алкоголя не отошла, Егор не до конца проснулся, но в близости нашей чувствуется что-то особенное. Я четко понимаю, что мне ни с кем и никогда так хорошо не будет. Да я и не хочу никого другого. Только Дымова, который плавно в меня членом толкается и, сжав талию, начинает двигаться.

А меня насквозь пробирает от каждого движения. Шепчу его имя, тихо и протяжно мычу в наслаждении. Рукой за его плечо хватаюсь, чтобы удержаться. Не провалиться в бездну раньше времени, его дождаться. Мы рвано дышим друг другом. Я легкие до отказа Дымом наполняю, принимая его всего – сумасшедшего, надежного, моего самого любимого.

Жмурюсь, потому что во мне сейчас слишком много чувств. Пара слезинок по щекам течет, и я дугой выгибаюсь, подставляясь под ускоряющиеся толчки, чувствуя язык Егора на своих лопатках. Он меня до исступления доводит, так что я существовать перестаю. Собой клеймит, ароматом, губами, движениями почти грубыми, от которых глаза закатываются. И я отпускаю себя. Оргазм приходит быстро: я тоже скучала по Дымову. Вздрагиваю, и каждая клетка вспыхивает, прошибая тягуче-сладким удовольствием. В его руках, с его именем на губах – я только ему принадлежу и никому больше. И только его люблю.

Мысленно уже в десятый раз признаюсь, в реальности мне на это смелости не хватает. Я двигаюсь Егору навстречу, помогая довести и его до пика. Ему тоже много времени не надо в первый раз. Мы целуемся недолго – всего пару раз, а потом руками-ногами-телами-душами сплетаемся и проваливаемся в сон, так и не добравшись до душа.

* * *

– Может, мне работу найти? – спрашиваю, когда мы сидим на кухне. Перед Егором – огромная порция мяса с картошкой, я обнимаю ладонями чашку кофе. – Ну, чтобы здесь была, недалеко от дома.

– Только сначала надо закончить с переездом и уволиться со всех старых работ, – Дымов щелкает меня по носу. Морщусь недовольно, будто мне кислый лимон под нос подсунули, но все же не могу долго злиться на Егора, поэтому улыбаюсь и закатываю глаза. Непобедимый.

Мы и правда еще не до конца перевезли вещи. Думаю, я подсознательно оттягиваю этот момент. Все еще жду какого-то знака, что нам с Дымом и правда суждено быть вместе, а пока сомневаюсь, но при этом уютно обустраиваюсь в его квартире. В свою возвращаться не хочется от слова совсем. Я больше и не чувствую ее своей. Все кажется, что отец позвонит и потребует ключи, выставив меня на улицу со всеми пожитками.

А так проще.

И одновременно в тысячу раз сложнее.

– Сколько выходных тебе дали? – перевожу тему. Не хочу снова думать об этом. Я все еще обижена на отца за его поступок, а когда мы заводим разговор о переезде, не думать не получается.

– Четыре. Так что успеем разобраться с твоими шмотками. Или я что-то не так понял в твоем согласии? – Он хмурится и откладывает в сторону вилку. А мне хочется на колени к нему забраться и расплакаться совсем по-детски. А говорить не хочется. Это же душу наизнанку надо. Не готова. Она не так давно болеть перестала.

– Ну…

– Ну? – давит. Вопрос его тяжестью на плечи ложится. Пригвождает к стулу – не уйти. – Что такое, малыш? – тянется ко мне, и я впитываю ласку, которую Егор дает.

– Слишком много всего, – веду плечом, надеясь, что мы отставим эту тему. – Давай пока не будем об этом.

– Будем, Вик. Мы будем решать проблемы, как только они появляются, а не когда ты там что-то себе надумаешь и мне придется во всем этом долго копаться. – Он поднимается и берет меня за руку, заставляя встать.

– А еда?