Нет дыма без меня

– Потом подогрею. Пошли. – Егор опускается на диван в гостиной и усаживает меня на свои бедра. Смотрит насквозь почти, хочется спрятаться и свитер натянуть, потому что пижама точно не помогает мне чувствовать себя уютно. Переплетаю свои пальцы и опускаю взгляд. Не могу прямо. – Теперь говори.

– Не могу. Вдруг ты посчитаешь это глупостью? – зачем-то ерунду эту несу. Он ведь ни разу не сказал и не сделал ничего, чтобы я так думала. Даже самой обидно за Дымова после этой фразы. А вот мой герой, кажется, удивлен.

– Глупо не говорить о том, что тебя беспокоит. Остальное в пределах нормы. – Его ладони скользят по моим голым бедрам, забираются под шортики. У меня мурашки бегут от этих его жадно-нежно-ласковых касаний. Скулить хочется и о грудь широкую тереться, как кошка во время течки. – Я слушаю.

– Мне кажется, мы спешим, – выдаю на выдохе. – Мне хорошо с тобой очень, – веду пальцами по щеке, но Егор невозмутим. Только пальцами чуть сильнее кожу сжимает. – И я пока не хочу ничего менять и форсировать события.

– Я понял тебя. Но мы не форсируем. Я шесть лет без тебя был, и все было не то. А теперь, рядом с тобой, живу. – Он опускает мою руку на свою грудь, и я улыбаюсь, ощущая как в ладонь бьется сердце. – Мне не нужны месяцы, чтобы понять, что я хочу быть с тобой. Но если они нужны тебе, то мы подождем. Только говори сразу, ладно? Ты же знаешь, что я не из терпеливых.

– Ладно, – киваю. И опять себя дурочкой ощущаю. Все же спокойно и по-взрослому вышло, а я ждала закатывания глаз и высказываний типа «напридумывала опять».

Прячу лицо в ладонях. Я ужасная. Как только могла подумать о Дымове в таком ключе? Стыдно перед ним. Он ведь и правда лучший мой мужчина, а я своими домыслами его принизила.

– Еще что-то или все? – Егор мои руки от лица отводит и целует пальцы. Краснею. Жар под кожей бежит волнами. И вот я уже улыбаюсь, почти забыв обо всем.

– Еще, – киваю. Раз уж начала, надо дорассказать. – Я не хочу пока возвращаться в ту квартиру. Даже чтобы просто забрать вещи. Она папина, и мне кажется, что, стоит там показаться, он примчится и выставит меня за порог. И я тогда вообще останусь беспризорницей, – всхлипываю. Озвучивать такое тяжело. Вся боль будто моментально в тело влетает и яркими вспышками взрывается. Справиться с таким почти невозможно. – Я думала, что после всего мы помирились с ним. А оказалось, нет. Он будто ждал удобного момента, чтобы снова меня носом в ошибки ткнуть.

– Поплачь, сладкая. – Егор прижимает меня к себе. Гладит волосы, целует в висок и баюкает в руках. – Твой отец обязательно поймет, что сделал. Не вини себя в его чувствах. Это только его ожидания, и ты не обязана их оправдывать. – Плечи дрожат, я едва дышу, слезы катятся по щекам. Мне правда нужно выплакать эту боль. И отпустить. Дымов правильные вещи говорит. Надо только их в нужный отдел мозга сложить, чтобы не потерялись. – В любом случае у тебя всегда буду я. Мой дом – твой дом, Тори. Ты не беспризорница, а самая любимая малышка, – целует меня в макушку. Млею, расплываясь до состояния желе. – Это понятно?

– Да, – киваю, всхлипывая.

– Хорошо, – подтверждает и ерзает, слыша вибрацию. Достает мой телефон и протягивает экраном вниз. – Тебе кто-то настойчиво пишет.

– Ой, – смущаюсь, потому что мы прерываем разговор. Снимаю блокировку экрана и кликаю по уведомлению.

Гога: Привет, Ви.

Гога: Есть одна идея насчет работы.

Гога: Можем встретиться в ближайшие пару дней?

Гога: Набери, как освободишься.

Глава 21. Друзья и враги

– Точно справишься сама? – Мы целуемся с Дымовым в прихожей, он между делом задает вопросы и уговаривает меня остаться дома.

Сжимает так, что ребра скоро захрустят. А я, наоборот, льну еще ближе. Скоро заберусь с руками и ногами и никуда не отпущу. Нас будто окончательно приклеивает друг к другу за четыре дня, которые мы проводим вдвоем. Мы вместе готовим, принимаем душ, занимаемся любовью и спим. А еще очень много разговариваем, стремясь заполнить шестилетний пробел.

Возможно, это какая-то хитрая уловка, но Егор окончательно убеждает меня в том, что дом – рядом с ним. В его руках всегда надежно и уютно, а за его спиной ни капельки не страшно. И я как самая влюбленная девчонка готова подавать Дымову патроны, потому что не смогу отвернуться. Люблю его так сильно, что даже самой немного страшно.

А еще расставаться не хочется, хоть я и подталкиваю Егора к двери. Но нужно привыкать отпускать, иначе я быстро свихнусь. А еще нужно возвращать в свою жизнь работу. Хоть какую-то. На шее Егора, конечно, удобно, но бездельничать дома мне надоело.

Поэтому сегодня я навсегда прощаюсь с кофейней и языковым центром, забираю все документы, а потом займусь поиском работы в районе, где у Дымова квартира.

– Точно, я ведь уже взрослая девочка, – улыбаюсь в его губы, дышу Егором и веду пальцами по затылку. – Тем более со мной будет Гога.

– Я так и не понял, что он от тебя хочет.