***
Румяно личико, а нёбо изъязвлено,
что сочеталось с ним? —
как будто лист, забытый на клинке
и в ножнах источающий болезнь,
незримо
ядящий сталь.
***
На сомкнутых устах печать горит огнём —
поведать об утрате,
о той гудящей пустоте внутри,
которой монотонное дыханье —
дыхание безсонных
***
Забытые духи отвердевают,
из запахом стекло замутнено,
как многодневный след
слабеющим, превратным,
уводящим
от берега на глубину,
где пряди
холодные
колени оплетут.
***
А что любовь – сперва безвестный вздох,
и очень скоро – записка, что передана
чрез руки многие,
она
пыльцы волшебной лишена.
Густое зелье проникает в кровь, с ней перемешиваясь, становяся ею. И глаз искать, в глаза глядеться, наедине остаться, запершись в норе среди людей.
***
А он придёт во сне, во сне откажет, и там, во сне я не найду слова, чтобы немножко задержать его уход.
***
Любовь – а что это ещё? – совою-зверем прянет беззвучно и вспорет ярёменную вену, из сердечных жил наделает плетёных колечек на пальчики отымщице, лишительнице. Слыхала, высохнут, и в пыль рассыплются, когда их не приваживает плоть.
***
От поцелуев вскрикнешь, минуясь заострённых зубов, сбежишь. Ведь имя – хрусткое, как камешки в горсти – ладони не раскрыть, а каждый из них остёр и режет в кровь, но не раскрыть ладонь.
***
Некогда бывшее сбудется вновь,
отчаянье дрейфует в лодчонке,
сужд
читала, что в прежние времена
сойти на ходу мог всякий,
кто поехал на конке.
***
В мелкую воду вступаешь, чтобы смочить носки сапожек,