Нет места для любви

— Я говорю. Никто, кроме горстки трусов, не станет уходить с лесозаготовок осенью. Вы как бегущие с корабля крысы. Ладно, идите, еда на столе. Пока вы будете ужинать, я выпишу вам счета за отработанные часы.

— Я сам рассчитываю часы, — заявил бригадир.

— И вы думаете, я поверю на слово кому-то, кто так себя ведет?

Она промчалась мимо них как молния и направилась в закуток своего отца. Ее место занял Джаггер.

— Еда горячая, парни. Можете набить животы, прежде чем уйдете. Только понюхайте, как все это пахнет, сразу аппетит разгорится.

Они были голодны — натрудились за день — и, робко оглядываясь, не видит ли Элвин, поднялись в столовую. Джаггер подал кушанья на стол. Несколько минут слышался только звон вилок, стучавших по тарелкам, затем один из мужчин поднял голову:

— Эй, парень, ты теперь новый повар?

Джаггер чуть не выронил из рук кофейник.

— Нет, я только помогаю маленькой леди. Она готовила. Приехала сюда измученная, увидела, чем этот боров вас кормит, выгнала его взашей и сумела сделать из бурды настоящую еду. Кроме того, скажу вам, я не стыжусь работать на девушку, которая явилась сюда помогать своему отцу. Да она любого мужика за пояс заткнет! Хотите послушать историю о поваре, который кормил вас отравой, а сам жирел на ворованных деликатесах?

— Заливаешь, брат! — Несколько лесорубов недоверчиво нахмурились.

— Я сам свидетель тому, как он лазил в погреб и прятал продукты в машину. Ха! Вы бы видели, как эта отважная малышка пустилась за ним вдогонку с ножом! До смерти обхохочешься! А как она обошлась с Нэтом!

— Она?! — Это был уже хор голосов.

Джаггер присел на край скамьи и выдал подробный отчет о встрече Элвин Феболд и Нэта Кантрелла. Вскоре стропила походной кухни тряслись от взрывов хохота. Женщины, говорили лесорубы, никогда не осмеливались дерзить Нэту!

Элвин, возвращаясь на кухню, услышала смех и остановилась, озадаченная. Смех звучал весело. Работники, которые собираются увольняться, не станут так хохотать, тем более что до ее ухода они были очень сердитыми… Она взбежала по ступенькам деревянной лестницы как раз вовремя, чтобы услышать то, что сказал один из лесорубов:

— Если она и впрямь не робкого десятка, мы должны остаться на некоторое время. Думаю, мы поступим неправильно, если все бросим.

Это был сигнал ей, и Элвин им воспользовалась.

— Если вы сможете остаться, пока я не найду вам замены, это поможет больному отцу, — сказала она, стоя на пороге и пошатываясь от усталости. — Но поиски новых рабочих не будут легкими, поскольку я не хочу нанимать людей, не знающих своего дела.

— Сюда, детка. — Здоровенный парень встал и положил ей на плечо свою огромную лапищу. — Мисс Элвин, то есть. Присаживайтесь, пока не свалились. Вы выглядите утомленной до изнеможения.

— И не ела ничего, — вставил Джаггер. — И ничего здесь не осталось… Подождите-ка немного.

Он выбежал из домика и вскоре вернулся с продуктами, которые купил для себя в магазине. Элвин притворилась, что получает удовольствие от сардин, крекеров и кофе, вываренного до густоты.

Она попыталась снова заговорить о делах, но бригадир покачал головой:

— Вам нужен хороший отдых. Совещание мы устроим завтра вечером. Дела могут денек подождать.

Мужчины решили устроить себе постели на бревнах, чтобы девушка смогла переночевать в бараке, но Джаггер показал им, где проведет ночь Элвин, и пообещал остаться приглядеть, на случай если этот «паршивый повар» вернется. Лесорубы угрюмо вышли.

Элвин была в кровати уже в половине девятого. Мисс Кавальер хватил бы удар, загляни она на кухню: матрас пристроен на настиле между козлами для пилки дров, а у дверей на полу спит бродяга, которого ее воспитанница подобрала на шоссе. Но никогда еще Элвин не чувствовала себя так уютно и безопасно. Дождь стучал по крыше, в большой плите ярким пламенем пылал огонь, отбрасывая свет в комнату. «Свет; такой же рыжий, как волосы Нэта Кантрелла», — подумала девушка и уснула.

Ей приснились тихий смех и голоса, храпящий Джаггер, а еще сморщенное от смеха лицо Нэта в луче электрического фонарика, который кто-то держал в темноте. «Идите в барак, парни, — шепнул он, — а я устроюсь в машине».

На следующее утро Элвин проснулась рано, звезды ярко горели на небосводе, прохладный предрассветный воздух бодрил. Она развела огонь и поставила на плиту посудину с кофе, затем приготовила лепешки, выглянула за дверь и увидела, что никакой машины во дворе нет.

Джаггер все еще храпел. Но вскоре аромат поджаренного бекона разбудил его, и он, быстро умывшись, пришел Элвин на помощь, принялся расставлять тарелки под яичницу и поднимать гигантские железные котлы с фасолью, замоченной на ночь, чтобы освободить место для сковородок.

Ввалились мужчины, подшучивая над Джаггером и серьезно кивая Элвин. Девушка извинилась, что сейчас у нее нет ни готовой фасоли, ни пирогов к завтраку, но подала им бисквиты и пончики с пылу с жару. Все тут же заявили, что и этого будет вполне достаточно, тем более что каждый, кроме всего прочего, получил по хорошей порции яичницы с жареным беконом и лепешку.