Нет мира в конном мире (СИ)

Для тех, кто не в курсе, расскажу, что такое выездка или высшая школа верховой езды. Изначально это один из военных навыков лошади. Для того, чтобы всаднику-воину удобно было наносить удары сверху по врагу, ло­шадь должна была идеально слушаться седока, уметь

разворачиваться на месте, идти назад, вставать на дыбы и многое другое. Такие элементы выездки, как пируэт, оса­живание и лансада имели чисто практическое назначение -- развернуться, подобраться к врагу и встать так, чтобы всаднику было удобно колоть-рубить врага. Со временем выездка превратилась в развлечение офицеров, а потом и совсем перешла исключительно в область спорта.

Лошадь для выездки должна выглядеть своеобразной лошадиной супермоделью. Она обязана быть правильно­го сложения, иметь длинную шею с удлиненным затыл­ком, небольшую голову. Ее движения должны быть пра­вильными и свободными. Выездковая лошадь парит, едва касаясь земли, буквально пожирая ногами пространство. Тогда лошадь "судится", то есть получает у судей высокие баллы. Выездка так же необъективна, как бальные танцы или фигурное катание. Идеальная масть для выездки -- вороная, желательно без отметин. Тогда она сочетается с черным фраком и цилиндром всадника и смотрится гар­монично и монументально. Впрочем, спортсмены ездят и на гнедых лошадях, и даже на рыжих и серых, но картин­ка получается уже другая. Менее четкая.

Хомутова смаковала каждую отсмотренную лошадь и пускалась в длительные и пространные объяснения, по­чему именно эта лошадь нам с Филиппенко не подходит. Я уже начала терять терпение, но услышала от тренера, что хорошие лошади достаются тому, кто умеет ждать.

Лошадь для меня неожиданно нашла Катя, та самая, что ездила на Венике.

После того, как с Веника ее сняли, было решено, что "Алька купит большую лошадку и Катя будет на ней за­ниматься спортом". Конечно, Катька хотела прыгать, но для начала ее большой спортивной карьеры выездка тоже сгодится. Алькины интересы в расчет не брались. Зачем? Алька - денежный мешок.

Итак, присмотренный Катькой для себя, любимой, конь семи лет, караковый без отметин, тракененской

породы звался Хуторок. Катя увидела его на соревно­ваниях по выездке и вызнала, что хозяйка готова Ху­торка продать. Мне показали плохого качества видеоза­пись, на которой я вообще мало что рассмотрела. Тре­бовалось ехать в Гатчину, в клуб "Верхний парк". Смо­треть коня надо было быстро, поскольку хорошие ло­шади мгновенно продавались. В ближайшую же суббо­ту мы с мужем, подхватив по дороге Хомутову и Катю, поехали в Гатчину смотреть коня.

Навстречу нам вышла большая женщина. Если сло­жить вместе меня, Хомутову и, может быть, еще хватило бы места для Филиппенко, вышла бы одна Анфиса. Меня, конечно, предупредили, что Анфиса -- женщина круп­ная, но "коня под ней видно", то есть Хуторок -- лошадь большая и солидная, и даже крупная Анфиса не смогла затмить его собою...

На соревнованиях Анфиса заняла семнадцатое место из восемнадцати участников. Катя рассказала, что Анфи­са очень жестко выезжала Хуторка, а на соревнованиях хлыстом ни-ни, вот Хуторок и отомстил хозяйке и не вы­полнил нужные элементы. Сейчас-то я понимаю, что это чушь собачья, но тогда такое объяснение показалось мне вполне убедительным.

-- Мы хотим купить у вас лошадь, -- смело сказала я.

Анфиса смерила меня оценивающим взглядом и спер­ва вывела на корде небольшую серую кобылу. Кобыла была интересной лошадью хобби-класса, но решительно мне не подходила. Я поблагодарила Анфису за труды, по­хвалила серую кобылу, но твердо заявила, что меня инте­ресует только Хуторок.

-- Хуторок... -- сказала кавалергард-Анфиса и завела кобылу в конюшню. Она отправилась чистить и седлать того, кто станет моей первой и самой большой любовью, моей гордостью, моей болью, моим САМЫМ КРАСИ­ВЫМ КОНЕМ