Нет, нет и ещё раз... да!

Как выяснилось позже, слухи распространяли конкуренты — шляпное ателье. Они подхватили идею и тоже занялись пошивом платков, а чтобы увеличить поток покупателей, начали сочинять небылицы.

Как бы то ни было, работать было весело, хоть уже и голова шла кругом. Из-под швейного мотора выходил платок за платком.

— Милая, сколько у тебя уже готово? — спросила Мия. — Там пришёл торговец. Хочет купить небольшую партию. Поговори с ним.

Карина сложила аккуратной стопкой несколько только что пошитых платков и вышла из подсобки в холл.

Глава 32. Доброе имя дороже денег

Когда всё идёт слишком хорошо, начинает закрадывается подозрение, что это ненадолго. Вот, к примеру, наладилась у Карины жизнь после развода — своё ателье, стабильный доход, уютная квартира, и тут на тебе — в один злосчастный день ты лишаешься всего, попадаешь практически в безвыходную ситуацию и приходится начинать жизнь с нуля. Закон вселенской несправедливости, он же закон подлости, в действии.

И что теперь? А теперь жизнь опять начала налаживаться. У Карины снова появилась работа, жильё и доход. Причём доход весьма и весьма неплохой. Идея с фанатской атрибутикой сработала настолько замечательно, что вот, пожалуйста, уже и целыми партиями платки покупают. Означает ли такая длинная череда сплошного везения, что пора ждать от судьбы крупной подставы?

Все эти философские мысли успели пролететь в голове Карины, пока она шла со стопкой платков побеседовать с торговцем, пожелавшем приобрести целую партию. Однако далее произошло нечто, что развернуло её мысли совсем в другую сторону.

Торговец, моложавый мужчина лет сорока, показался Карине смутно знакомым. Его правильные черты лица: прямой нос, высокий лоб, массивный подбородок были строгими и будто высеченными из мрамора — они больше подошли бы аристократу, чем уличному продавцу галантереи. Впрочем, буквально через секунду Карина поняла, что весь этот образ ей просто померещился. На самом деле перед ней стоял человек солидного возраста — глубоко за шестьдесят, лицо которого было изрезано морщинами, а седые волосы топорщились в разные стороны, хоть и были прихвачены лентой. Неаккуратная прическа и потёртый костюм делали его похожим именно на уличного торговца.

Ну и как это понимать? Почему при первом взгляде на незнакомца Карине снова привиделся образ более молодого человека? То же случается и когда она смотрит на садовника. Ситуация один в один. С той только разницей, что Корнелиус на долю секунды является ей подростком, а торговец показался молодым мужчиной.

Найти быстрое объяснение не получалось. Теперь уже сложно было отделаться мыслью, что это с Корнелиусом что-то не так. Приходилось признать, что что-то не так всё же с самой Кариной, раз она и других пожилых мужчин принимает за более молодых. Какое-то у неё очень подозрительное расстройство психики.

Потребовалось неимоверное усилие, чтобы отложить все раздумья на потом и проявить внимание к посетителю. Не стоять же перед ним безмолвным истуканом.

— Добрый день, господин. О каком количестве платков речь? — Карина положила на стол стопку своих изделий и развернула одно перед торговцем. — Яркие и пошив аккуратный. Расходятся хорошо. Возьмите тридцать штук, — предложила она и сама немного ошалела от своего предложения. Когда только затевала эту авантюру с фанатской атрибутикой, то и не мечтала, что будет за раз продавать по нескольку десятков.

.

Вилар с интересом изучал молодую модистку, которая расхваливала ему свой товар. Сначала она показалась ему такой же пустой и недалёкой, как и все юные девы её возраста. Взять хотя бы Каролайн. Какой ветер должен гулять в её голове, чтобы ей вздумалось сбежать, когда её везли к отцу. Вилар готовился тепло принять дочь, хоть они ни разу и не виделись. Собирался сделать её наследницей, подобрал ей лучшего жениха. Почему она решила проявить своеволие? Как посмела ослушаться приказа? Где собиралась скрываться? Неужели не понимала, что рано или поздно он её найдет?

Вилар всегда был уверен, что хорошо знает людей. Он умел просчитывать их ходы. Ему не составляло труда прочесть все их мысли и мыслишки. Но насчёт своей дочери он ошибся. Полагал, что та будет счастлива узнать, что отец готов признать её. Всё детство и юность проведшая в глуши, она должна была бы боготворить того, кто собрался дать ей лучшую жизнь. Но что делает девчонка? Сбегает, даже не повидавшись.

— В розницу мы продаём платки по одному сфольдо, — модистка продолжала рассказывать про свой товар. — Но если возьмёте сразу тридцать штук, то сделаем скидку десять процентов и вся партия обойдется вам всего в двадцать семь сфольдо.

Вилар невольно обратил внимание, как легко портниха оперирует числами. Она ни на секунду не задумалась, высчитывая проценты. Может, девушка и не так глупа, как ему показалось сначала.

— Хорошо, возьму тридцать штук, — Вилар начал отсчитывать монеты, недоумевая, зачем ему столько платков. Но чертовка умеет уговаривать.