Нет, нет и ещё раз... да!

Он прав — самое верное решение, это отложить проблему до утра. Но Карина не любила страусиную тактику — в случае чего прятать голову в песок. Будет ли её сон безмятежным, если Торбьон, изгнанный летучими мышами из сквера, решит всю ночь дежурить где-нибудь на подступах, дожидаясь, когда Карина пойдет на работу? Наверняка, шпионы доложили ему не только о том, где она живёт, но и о всех маршрутах её передвижения. А значит, встреча неминуема. Так уж лучше поговорить здесь и сейчас, тем более, что у Карины есть план. Она предложит Торбьону сделку: ему — родовой артефакт, ей — свободу.

— А не проявить ли нам всё же вежливость, Корнелиус? Раз уж гость так настойчиво желает аудиенции, нужно его принять.

— Вы уверены, моя госпожа? — Корнелиус изучающе взглянул на Карину.

— Абсолютно.

Он подарил ей свою мягкую улыбку и кинулся на помощь Торбьону. Как только летучие мыши заметили, что один из обитателей особняка радушно идёт навстречу гостю, сразу превратились из злобных монстров в милых крошек и освободили канцлеру дорогу.

.

.

Торбьон отчаянно боролся с набросившимися на него летучими мышами, и когда уже почти смирился с мыслью, что силы неравны и придётся ждать до утра, они внезапно потеряли к нему интерес и разлетелись кто куда.

— Доброй ночи, мой канцлер, — поприветствовал его тот, по чьему распоряжению мыши передумали нападать.

— Корнелиус? — Торбьон узнал своего садовника.

Правильно, где ему ещё быть, как не здесь, если Торбьон сам дал приказ присматривать за Каролайн.

— Быстро же ты кинулся мне на помощь, — не преминул он бросить с сарказмом.

Корнелиус усмехнулся одними глазами и церемонно произнёс:

— Её светлость согласилась вас принять, несмотря на поздний час. Позвольте вас проводить.

— Да уж будь добр.

Торбьон видел, что Каролайн стояла на крыльце, но уже зашла назад в особняк. Он едва подавил порыв в три прыжка бегом добраться до дверей и моментально устроить допрос. В нём горело нетерпение узнать, как Каролайн добилась от него брачной клятвы. Кто ей помогал? Зачем впоследствии его опоили зельем забвения? И это были лишь первые вопросы из десятка других, которые он сегодня ей задаст.

Однако Торбьон не спеша шёл за Корнелиусом, старательно сдерживая свой гнев. Он допускал, что Каролайн сама могла стать жертвой чьих-то интриг. Сначала нужно всё выяснить, а уж потом давать волю чувствам. Хотя насколько он успел её узнать, она совершенно не была похожа на жертву. Каролайн из тех, кто не будет безвольно плыть по течению, позволяя другим руководить своей судьбой. Она уже показала, что хочет быть хозяйкой своей жизни.

Корнелиус проводил Торбьона в особняк и завёл в одну из комнат.

— Её светлость примет вас в гостиной.

Не слишком ухоженная, но по-своему уютная комнатушка освещалась только одной масляной лампой.

Каролайн величественно сидела в потёртом кресле.

— Доброй ночи, мой канцлер, — приветствие прозвучало ни тепло, ни холодно — нейтрально.

А она изменилась. Всего за несколько дней, которые они не виделись, будто повзрослела. Он заметил в ней что-то новое. Уверенность. Она вела себя с ним как равная.

Корнелиус пододвинул Торбьону кресло, а сам сел на стул у окна. Он что, собрался присутствовать при разговоре?

— Корнелиус, оставь нас.

Садовник и не подумал мгновенно выполнять приказание. Он посмотрел на Каролайн, словно хотел убедиться, что она будет не против, если он удалится. С каких это пор собственный слуга подчиняется не ему, а ей?

— Корнелиус, можно попросить тебя приготовить нам чаю? — Каролайн едва заметно кивнула ему. Это был знак, что он может идти. И только после её разрешения, садовник оставил их наедине.

Наконец-то.

Торбьон так долго ждал этого момента — устроить девчонке допрос, но почему-то молчал. Изучал черты её лица, которые в тусклом свете лампы казались ему немного иными. Она выглядела уставшей — круги залегли под глазами, лицо казалось бледным, а глаза, напротив, болезненно блестели. Но это нисколько не лишало её привлекательности. Её красота просто сделалась более естественной. Каролайн всегда чем-то неуловимо напоминала ему Лилию, а сейчас сходство стало сильнее.

Торбьон напомнил себе, что ему нельзя вспоминать о своём нежном цветке, теперь он связан узами брака с другой. Собственно вот она, перед ним, его супруга. А он, кстати, её ещё и не поприветствовал.

— Доброй ночи, жёнушка, — произнёс Торбьон с сарказмом.

Хотел сразу перейти к самой сути и посмотреть на реакцию Каролайн. Её лицо отразило неподдельное недоумение и возмущение. Она резко набрала воздуха в грудь — видимо, готовясь выдать тоже что-то саркастичное. Несколько верхних пуговиц на её блузе были расстёгнуты, и в тот момент, когда грудь всколыхнулась, Торбьон неожиданно увидел на её шее кулон. Он сразу узнал его, но всё равно не поверил глазам. Как такое возможно?! Как его родовой артефакт оказался у Каролайн???

Глава 39. Прямо сейчас?