Нет прощения (СИ)

Отец взмахом волшебной палочки разрезает мою ладонь и над выступившей кровью начинает произносить слова ритуала отречения от помощи. Я чувствую, как магия в зале сгущается, свечи по углам комнаты вспыхивают сами по себе, руны на стенах начинают светиться, а я так и сижу на полу, не в силах подняться на ноги. Отец проводит ритуал, который отдалит меня от Северуса, отрежет его от меня, сделает нас чужими друг другу людьми. Это невыносимо больно. Нет - не порезанная ладонь болит. Рвется что-то внутри - то ли сердце, то ли душа. Я чувствую, что слезы не перестают бежать по моим щекам на протяжении всего ритуала, который тянет силы не только из отца, как главы рода, но и из меня, ведь это я, по сути, отказываюсь от помощи крестного, и, следовательно, магия проверяет, насколько я силен, готов ли справиться без его опоры.

А еще через час я оказываюсь перенесенным портключом в наше поместье во Франции. Один. Мать даже не будет знать, что я был дома. Отец предупредил, чтобы я не вздумал никому писать письма. Пара домовиков - вот и все живые существа, которых мне предстоит видеть до тех пор, пока не прояснится ситуация с Поттером. Как же я тебя ненавижу, ублюдок полукровный! Если бы не ты, то мне не пришлось бы дрожать сейчас от страха одиночества. Будь ты проклят, Поттер! Ненавижу тебя!

***

Северус Снейп

Ждать невозможно лишь тогда,

когда ничего не делаешь.

Александр Дюма, отец

Собрав самые необходимые при различных травмах и магических повреждениях зелья, я надеваю мантию, в которой будет удобно вступить в бой хоть с дюжиной Темных Лордов. Это та самая мантия, которую я носил весь прошлый год, когда опасность подстерегала на каждом шагу. Я сосредоточен, эмоции надежно заперты, мне даже кажется, что я вернулся в прошлое. Туда, где я - пешка на службе у двух великих магов, весьма неразборчивых в средствах для достижения собственных целей. Но пешка смогла выбиться в ферзи и выжить. А вот короли пали. Горько усмехаюсь мыслям, занимающим мое сознание, пока я выбираюсь из Хогвартса, ставшего вдруг пустым скопищем холодных камней, когда я осознал, что Гарри здесь нет.

Путь до ворот, через которые проходит дорога в Хогсмид, незаметно ложится под ноги. Ночь, как на заказ, тихая и звездная. Луны не видно, ее серп уже скрылся за деревьями Запретного леса. Даже холод отступил, будто понимая, что мне сейчас нужны только союзники. Я слишком решительно настроен, чтобы замечать какие бы то ни было преграды на своем пути, на пути к Гарри, которого я прогнал. Думаю об этом отстраненно, словно и не о себе. Рефлексировать сейчас не время и не место.

Драко, что же ты наделал? Сопляк! Ты же на моих глазах учился ходить и ссал в штаны, бежал ко мне жаловаться, когда Люциус казался тебе слишком строгим, хвастался первыми успехами в колдовстве. Я любил тебя, как сына, которого у меня нет, и вряд ли когда-нибудь будет. Зачем же ты решил лишить меня того единственного ценного, что появилось у меня в жизни? Давно я так не разочаровывался в людях. Проси, Драко, у Великой Магии, чтобы Гарри не пострадал непоправимо. Иначе, я не отвечаю за себя. Мысли, как искры фейерверка вспыхивают в моем сознании, пока я добираюсь до места. Они яркие, почти живые, но холодные и быстро гаснут под давлением моего контроля над эмоциями. Я знаю, что от моей собранности и сдержанности сейчас зависит очень многое. Под Веритасерумом не врут, а Драко, хоть и не великий стратег, но наблюдателен, раз заметил состояние Нотта.

Бегать среди ночи по Хогсмиду в надежде догадаться, в каком доме прячут Гарри, бессмысленно. Это магическая деревня, поэтому скрыть здесь человека очень просто, да так, что его не найдешь и за год, если только тебя за руку к нему не проведут. Что я и собираюсь организовать. Нотт не отвертится и расскажет мне все, как на духу. Он-то и станет тем проводником, который отведет меня и Кингсли, если он придет, к Поттеру. Конечно, при условии, что Нотт не приврал Драко. Тогда мы снова вернемся к тому, с чего начали - к одним вопросам без ответов. Я и боюсь утерять эту хлипкую надежду отыскать Гарри, и безумно хочу, чтобы слова Драко оказались неправдой. Я переживаю за своего любовника, которого я так обидел. И в этом тоже вина Драко, моего бывшего крестника и кандидата в смертники, если с Гарри что-то случится. Я-то уж себя знаю. Нет во мне дамблдоровского всепрощения, хотя и волдемортовской необоснованной жестокости тоже нет. Мои рассуждения по поводу собственных человеческих, и не очень, качеств приходится отставить в сторону, потому что я добрался до своей цели - вот и ворота с колоннами по обе стороны дороги, на которых застыли серые каменные вепри.

Занимаю позицию под одной из колонн так, чтобы мне была хорошо видна дорога до крайних домов Хогсмида. Глаза давно привыкли к темноте, и мне хватает звездного света, отраженного белым снежным покрывалом, укрывшим землю, чтобы различить фигуру человека, если она появится на дороге.