Читаем Нет прощения (СИ) полностью

Вот так все и началось - сначала объятия, потом поцелуи, а там и до полноценного секса дошло достаточно быстро. Как-то все у нас с Гарри было настолько органично и вовремя, что мы даже и не заметили, когда наши отношения приобрели чувственную окраску. Говорят, обычно у людей появляются друг к другу симпатия и теплые чувства, которые приводят их к сексу. У нас же с Поттером все было как раз наоборот. Сначала был секс - жаркий, требовательный, отчаянный. Другим он и не мог быть в той обстановке, что окружала нас - война диктует свои правила. И лишь гораздо позже я понял, что нас связывает не только жажда телесного контакта.

Мы с Поттером справились со своими ролями в противостоянии сил добра и зла в магической Британии. Без ложной скромности стоит заметить, что война была выиграна практически нами - мной и Гарри. Именно мы были ключевыми фигурами со стороны светлых сил, без нас ничего ни у кого не получилось бы. И главное - мы с ним выжили! Чудом, чьими-то молитвами, или Смерть отпустила нас в долг - не знаю. Но я теперь намерен пользоваться всеми преимуществами мирного времени. И первое из этих преимуществ сейчас сладко сопит мне в подмышку.

Я наконец-то чувствую, что Морфей готов принять меня в свои объятия. Легонько, чтобы не разбудить, чмокаю растрепанную макушку Гарри и забываюсь крепким сном.

***

Утро встречает меня приглушенными чертыханиями Поттера. Открываю глаза и с удовольствием наблюдаю, как он пытается одновременно застегнуть брюки и, прыгая на одной ноге, надеть носок. Меня поражает, каким он бывает несуразным по утрам, когда спросонок забывает о том, что он волшебник, словно только вчера узнал о магическом мире и еще не привык к этому. Достаю волшебную палочку из-под подушки и довольно резко, чтобы обратить на себя внимание, командую:

- Замри!

Мой властный тон оказывает на него воздействие - Гарри моментально прекращает двигаться, позволив себе лишь вскинуть на меня взгляд, видимо, чтобы определить, какая опасность ему угрожает. Я насмешливо ухмыляюсь, поднимаясь с постели, и несколькими взмахами палочки помогаю ему быстро одеться.

- Спасибо, Северус. Я проспал, - мог бы и не уточнять, по его суматошному поведению это и так понятно.

Мне приятно, что он не винит в своем опоздании меня, оставляя за мной право самому решать, когда я должен просыпаться. Познакомившись поближе, я выяснил, что у Поттера есть масса прекрасных привычек и черт характера.

- Пойду сразу на завтрак, чтобы меньше на меня косились. А за сумкой в свою комнату заскочу перед занятиями, - Гарри набрасывает на плечи мантию и делает несколько шагов, сокращая между нами расстояние. Он легонько целует меня в уголок губ и решительно направляется к выходу.

Я следую за ним, чтобы убедиться, что он плотно закрыл дверь. Есть за ним такой грешок - оставлять дверь почти нараспашку. Ловлю себя на мысли, что, узнав его ближе, я понял, что неприятные для меня манеры у него тоже имеются в достаточном количестве. Но я с ними уже свыкся и почти не замечаю.

- До вечера, - говорит он на прощание и исчезает за дверью.

Его не удивляет, что я за все утро произнес всего одно слово. Он тоже изучил мои привычки. Вечером, когда он, как и обещал, придет ко мне, я буду более разговорчив и компенсирую ему недостаток полноценного общения утром.

========== Глава 1 ==========

Драко Малфой

Ревность - чудовище,

само себя и зачинающее,

и рождающее.

Уильям Шекспир

Как же меня бесит этот полудурок! Я, чувствуя бесконечное презрение, смотрю на Поттера, что-то экспрессивно рассказывающего своему рыжему дружку. Он размахивает руками, словно ветряная мельница, его громкий смех режет слух, да и сам он весь какой-то дерганый, как марионеточный паяц. Я понимаю, что мое предубеждение очень сильно влияет на то, как я воспринимаю нашу новую знаменитость - героя магической Британии и спасителя всех обездоленных и угнетенных грязнокровок. Но это дела не меняет - я был бы беспредельно счастлив, если бы он сейчас подавился собственным языком и сдох. Я не жестокий, но преграды на своем пути предпочитаю убирать качественно, безвозвратно и невоскрешаемо. Только вот с Поттером вышла осечка. Даже Темный Лорд с ним не справился. А я так надеялся на бывшего Повелителя…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство