Читаем Нет прощения (СИ) полностью

Моя надежда, у которой вдруг начали отрастать крылья, пока я спешил в подземелья, получает очередной болезненный удар - комнаты Северуса по-прежнему абсолютно пусты. Я уверен, что он не стал бы занимать другие апартаменты, если бы все же вернулся, как на то надеялись МакГонагалл и, конечно же - я. В этот раз я прихожу сюда без страховки от мадам Помфри - ее успокаивающие зелья в прошлый раз помогли мне сдержать эмоции. Сегодня же меня просто накрывает волной переживаний. Я даже не могу определенно сказать, что именно я чувствую - то ли это боль от расставания, то ли раздражение на упрямство Северуса, который не желает разобраться в ситуации, то ли обида на него за то, что бросил меня без объяснений. На глаза наворачиваются слезы, возникает желание все крушить и ломать. Это плохо, потому что такое мое состояние не способствует удачному контролю за магией, и я пытаюсь дать выход эмоциям безумной выходкой - остервенело бью кулаком по стене, надеясь, что боль меня отрезвит и заставит взять себя в руки. Мне в самом деле очень больно - рука разбита в кровь, а я дышу часто, словно загнанный конь, стараясь успокоиться после вспышки то ли гнева, то ли отчаяния.

Вдруг, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности, в комнате бесшумно появляется домашний эльф - я узнаю его, это тот самый, который помогал мне, когда я лежал в Больничном крыле после выхода из магической комы. Он суетливо начинает хлопотать над моей израненной рукой: вытирает кровь и смазывает сбитые косточки на пальцах какой-то мазью, вовсе не обращая внимания на мое удивление. Я на секунду даже забываю, отчего мне так плохо сейчас на душе.

- Что ты делаешь? - я наконец-то прихожу в себя настолько, что могу поинтересоваться странным поведением домовика. Ведь раньше, когда я ранился, никто из их ушастой братии не спешил мне на помощь.

- Тилли следит за здоровьем мистера Гарри Поттера, - послушно отвечает домовик.

- Но я уже не лежу в Больничном крыле, - я по-своему понимаю его поведение, однако оказывается, что не совсем верно.

- Директор МакГонагалл еще зимой сказала, чтобы Тилли следил за здоровьем мистера Гарри Поттера и помогал его лечить. Директор МакГонагалл еще не отменяла своего распоряжения. Тилли - хороший домовик и знает, как нужно лечить мистера Гарри Поттера, - домовик удовлетворенно осматривает мою руку, на которой не осталось и следа от кровавых ссадин. Он явно доволен своей работой. - Профессор Снейп хорошо научил Тилли.

- Что? При чем здесь профессор Снейп? - я недоуменно смотрю на домовика.

- Профессор Снейп учил Тилли, чтобы Тилли присматривал за мистером Гарри Поттером, когда профессор Снейп учит студентов и варит зелья для мистера Гарри Поттера, - мне даже кажется, что в глазах домовика мелькает грусть, когда он говорит следующие слова: - Только теперь профессор Снейп ушел и больше не дает указаний Тилли, - он секунду медлит и добавляет совсем уж несчастным тоном: - И не хвалит больше Тилли.

- Спасибо, Тилли, что залечил мне руку, - спохватываюсь я, пристыженный его словами. - Ты отлично справился, - домовик расцветает на моих глазах, довольно улыбаясь, а я пользуюсь его настроением и продолжаю расспросы: - Тилли, а профессор Снейп часто наведывался ко мне в Больничное крыло, когда ты за мной присматривал?

- Когда мистера Гарри Поттера перенесли в Больничное крыло? - уточняет домовик, видимо, немного не поняв мой вопрос.

- Да, зимой, когда меня принесли в Больничное крыло, - подтверждаю я и получаю неожиданный ответ:

- Зимой мистер Гарри Поттер не лежал в Больничном крыле, только летом, когда проснулся, - теперь ответ домовика сбивает меня с толку, и я ожидаемо интересуюсь:

- А где я лежал зимой?

- Здесь, - радостно заявляет Тилли, подбегая к месту, где когда-то стояла кровать Северуса.

Меня кидает в жар, даже дышать становится трудно. Почему я такой идиот? С чего я решил, что все время лежал в Больничном крыле? Даже не удивился, что не нахожусь в больнице святого Мунго? А ведь именно этого следовало ожидать, раз я был в магической коме. Я вообще ничем не поинтересовался, переживая, что меня, несчастного, бросили. Возникает желание снова крепко приложиться к стене, но на этот раз головой. Здесь! Именно сюда принес меня Северус! Кингсли говорил, что Северус забрал меня из той дыры, где меня нашли. Но я даже не задумался о том, куда же он меня отправил потом. Сюда! В свою комнату!

- Тилли, а как долго я лежал здесь до того, как меня перенесли в Больничное крыло? - я уже догадываюсь, что услышу в ответ.

- Профессор Снейп отнес мистера Гарри Поттера в Больничное крыло в тот день, когда вместе с мистером Малфоем проводил ритуал и будил мистера Гарри Поттера.

- Значит, летом. В тот день, когда я очнулся, - шепчу себе под нос, но Тилли считает, что я уточняю у него и подтверждает:

- Да. Мистер Гарри Поттер проснулся в тот день.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство