Нет прощения (СИ)

- В этом конкретном случае – не меня, уж точно, - грубовато ставит меня в известность Люциус. - И прекрати доводить себя до истерических припадков, - он, почувствовав, что я уже достаточно пришел в норму, отстраняется от меня и магией приводит в порядок свою слегка измятую одежду. Заметно, что подобные действия для него привычны – он уделяет им минимум внимания, продолжая делать мне внушение: - С завтрашнего дня приходишь ко мне, и я буду учить тебя воздержанности в эмоциях. Видимо, Северусу нравилось иметь лишнюю причину потискать тебя. Мне же это абсолютно ни к чему, смею тебя заверить. И такие вот неожиданные прогулки мне тоже не по вкусу, как и нет желания прослыть припадочным. Я уже не говорю о том, что от твоей сдержанности зависит сохранность твоей же тайны. Жду тебя в полдень. И никаких отговорок. График занятий составим завтра. Да… Драко дома. Прошу…

- Обещаю - я не трону его. Спасибо, Люциус, - благодарю его еще раз, провожая к камину.

***

Дождавшись, когда Люциус уйдет, подхваченный зеленым волшебным пламенем, и камин опустеет, я, подняв по пути с полу письмо Северуса, бреду на кухню, где до сих пор сидят запертыми мои друзья. Взмахом руки отменяю чары Люциуса – они слушаются меня, как родные, вероятно, благодаря нашим узам. Удивляюсь, что даже будучи в состоянии крайнего расстройства и в преддверии магического выброса, я все же заметил, как он запечатывал дверь. Рон и Гермиона настороженно смотрят на меня. Они молчат, и я молчу. Мне нечего им сказать – оправдываться я не собираюсь, а объяснять ничего не хочу. Сами не маленькие – должны понимать, что я расстроен. И не только письмом Северуса, но и поступком Гермионы, которая так дотошно выполнила его просьбу. А ведь могла же сама завести разговор со мной и спросить, хочу ли я хоть что-то узнать о своем любовнике. Да ладно – все уже позади.

- Гарри, а что здесь Малфой делал? – подает голос Рон. Он всегда отличался отсутствием терпения.

- Утешать приходил, - сам того не желая, говорю язвительно и с небольшой издевкой.

- А если серьезно? – вступает в расспросы Гермиона, не обращая внимания на мой тон.

- А я и не шучу. Я вполне серьезен. Он помогал мне справиться с расстройством, - прохожу к столу и наливаю себе чаю.

- Откуда он узнал? – Рон любопытен, как белки в сквере возле моей маггловской школы. – Ну, что тебя нужно утешать, - поясняет он свой вопрос, словно я и сам не понял, о чем он спросил.

- Почувствовал. У него очень чуткое и отзывчивое сердце, - на мои слова друзья дружно недоверчиво хмыкают.

- И часто такое… - Рон не может подобрать слова тому, что случилось со мной. Он ведь тоже явно ощутил возмущение магии.

- Второй раз после комы, - мой ответ краток и только по существу. Пусть знают, что я опасен.

- Но почему именно Малфой? Зачем, Гарри? Мы ведь тоже можем помочь тебе. Неужели мы не в состоянии обойтись без него? – Гермиона выглядит, как ревнивая жена, и это меня забавляет.

- Вы не сможете меня успокоить так, как он, - говоря это, я даже не представляю, как можно извратить эту вполне безобидную фразу. Но Рон помогает мне исправить подобную наивность.

- Так ты теперь с ним? Он тебя это… Ну… вы с ним спите? – в его вопросе звучит, скорее, любопытство, чем осуждение.

А я не знаю, смеяться мне или злиться. Выбираю первое, ведь друзья, вероятно, не знают, что меня изнасиловали. Я так предполагаю, что об этом даже мадам Помфри наверняка не знает. Только Северус и Кингсли. Так что, Рон и не догадывается, что я вряд ли вот так вот пошел бы в постель с кем бы то ни было. Исключение мог бы составить только Северус, но он сбежал от меня. Поэтому на слова Рона я хохочу до слез.

- Ты только не скажи этого Нарциссе Малфой, а то она завершит начатое Волдемортом и живьем закопает меня за посягательство на Люциуса, - вытираю глаза, отфыркиваясь после смеха.

- Люциуса? – Гермиона все же хочет добраться до сути.

- Так зовут мистера Малфоя, а ты не знала? – делаю вид, что ее вопрос меня удивляет.

- Гарри Поттер, ты нам объяснишь, что здесь происходит? – Гермиона злится. Ничего – ей это полезно, чтобы не считала себя вправе решать что-то за меня. Для этого у меня есть Северус, который тоже вдруг возомнил, что знает, что для меня будет лучше.

- Нет, я не стану объяснять. Вам это не нужно, - я смотрю на друзей открыто и не прячу глаз. Мне действительно кажется, что их не касаются мои особенные отношения с другими людьми. И рассказывать о них я буду только, если пожелаю.

- Но он раньше был… - начинает она, а я перебиваю, не собираясь выслушивать несостоятельные домыслы.

- Гермиона, он помог Северусу вытащить меня из комы. Не ты, не Рон, не МакГонагалл, а Люциус Малфой спасал мою жизнь.

- Прямо так уж и жизнь, - не выдерживает Рон и встревает в разговор. – Ты просто спал.

- Я умирал, Рон. Я выжигал себя, замкнув магию внутри себя. И Северус это знал, - парирую я. – Да и ты знал бы, если бы только задумался. Нас еще на первом курсе предупреждали, что нельзя удерживать магию внутри себя.