Читаем Нет прощения (СИ) полностью

- Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь, - надеюсь, довольная физиономия не выдает моего предвкушения сексуальных утех, а то Гарри может решить, что мне от него только это и нужно. – Я не уйду от тебя и не брошу. Но позволь кое о чем тебя спросить.

- Спрашивай, - такая сияющая улыбка, которая сейчас украшает счастливое лицо Гарри – это преступление против спокойствия и умиротворенности, мой член реагирует на нее, как стрелка компаса на магнит. Я хотел бы видеть эту улыбку всю оставшуюся жизнь. Собираюсь с мыслями и добавляю щепотку реальности в эйфорию, уверенно овладевающую нами.

- Ты же знаешь, что я сквиб?

- Конечно. Я же сказал, что читал описание ритуала, а Люциус подтвердил, что именно его ты и провел, чтобы спасти меня от смерти, - Гарри предельно четко формулирует свой ответ, не переставая счастливо улыбаться. В его глазах пляшут хитринки, так, словно он знает какой-то секрет.

- Ты же понимаешь, что это создаст некоторые дополнительные трудности?

- Не думаю. Я знаю, что ты сквиб, а еще знаю, что это не навсегда.

Слова Гарри опаляют напрасной надеждой, они заставляют меня даже сглотнуть, чтобы не выплеснуть из себя грубые слова. Я ведь знаю, что потеря мною магии необратима. И хоть я ни на секунду не пожалел о своем поступке, все же превращение в сквиба далось мне очень непросто. Мне даже сейчас, год спустя, снятся сны о том, что я колдую. А в первые месяцы я и вовсе чувствовал себя до боли отвратительно, потеряв возможность пользоваться магией. Этот же абсолютно невозможный человек хватает меня в охапку и, словно читая мои невеселые мысли, твердит:

- Мы все исправим. Слышишь? На этот раз решение за мной, а ты должен будешь его принять. Я не могу тебя заставить, но верю в тебя, ты согласишься со мной и поможешь мне добиться всего, чего я хочу, - Гарри перефразирует слова, которые я написал ему в письме. Я хорошо их помню. И он, видимо, тоже не забыл их. – Люциус после моего первого неконтролируемого всплеска магии сказал, что на узы, которые нас с ним сейчас связывают, не все брачующиеся отваживаются. Я попросил Гермиону изучить этот вопрос - о разных формах брака и партнерства. Ты же должен знать, что Гермиону хлебом не корми, а дай поискать решение задачке. Твои булочки не в счет, - Гарри смеется, - Не исключено, что на них она променяет пару своих книг, - его предположение вызывает у меня довольное хмыканье. - Так вот – она откопала то, что нам с тобой поможет. Обоим!

- О чем ты говоришь? Что значит обоим? – я стараюсь не очень настраиваться на то, что магия может быть возвращена мне. Но глупое сердце замирает в ожидании пояснений.

- Есть один вид магического брака, при заключении которого магия обоих будущих супругов смешивается, а затем разделяется поровну между ними. Понимаешь? Магический потенциал супругов становится одинаковым. Не думай, что я легковерен. Мы с Люциусом, знаешь, сколько всего перерыли, чтобы убедиться, что этот брачный ритуал реально существует, и что он действует? Мы нашли об этом свидетельства в истории, - Гарри серьезен, он прекрасно понимает, как мне важно не обрести шаткую надежду, которая потом окажется миражом. В его глазах уверенность и горячая просьба поверить.

- И какие ограничения? – став сквибом, я не потерял память и знания. Будучи в прошлом неплохо подкованным в ритуалистике, я понимаю, что дополнительные условия должны быть обязательно. За все нужно платить. Что уж говорить о брачных ритуалах, обещающих перераспределение магического потенциала между волшебниками. - Ведь должно же это как-то компенсироваться, какими-то особыми запретами, которые придется выполнять, - я все еще ожидаю подвоха от того выхода, который нашел Гарри для моей ситуации. Но все же предвкушение снова ощутить магию, текущую по каналам собственной магической системы, постепенно овладевает мной.

- Это полный магический брак со стандартными ограничениями. Так сказал Люциус, изучив этот вопрос, - Гарри склоняет голову к плечу и, лукаво усмехаясь, интересуется: - Ты же не планируешь мне изменять? Этого нельзя будет делать, потому что я сразу же узнаю.

- Ты меня вполне устраиваешь в качестве сексуального партнера. Но раз это полный магический брак, то мы никогда не сможем его расторгнуть, - указываю я ему еще на одно условие.

- А ты уже собрался со мной разводиться? Мы не успели стать партнерами, а ты мечтаешь о том, как снова сбежишь от меня? – Гарри в наигранном ужасе распахивает глаза и ухмыляется. – Вот и хорошо, что не сможем расторгнуть. Так будет надежнее, - он только и того, что не потирает довольно руки. – Соглашайся. Ты представляешь, сколько во мне силы? Твоя тоже здесь, - он прикладывает руку к сердцу, - так что ты просто вернешь свое. Ну… с небольшими процентами за использование. И мне будет гораздо проще справляться с силой. Ой, забыл – и Люциуса же можно будет освободить от уз. Так что выходит польза сразу для всех троих. Соглашайся, - Гарри так умильно заглядывает мне в глаза, что сейчас кажется мне моложе своих лет, и так не слишком солидных.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство