Нет Рая в небесах (СИ)

   - Ищи. Им нужно прикрытие - ищи все, что так или иначе связано с поставками медикаментов. И еще: они могли где-то проколоться - слишком сложная операция, слишком много людей задействовано, чтобы все прошло идеально. Кто-то видел, кто-то слышал, кто-то проговорился, кто-то не замел следы. Чтобы прижать местных, мне понадобятся доказательства, иначе не стоит и начинать.

   - Несчастный случай подойдет?

   Глевеан опускает голову, точно прислушиваясь к шепоту Кейсары в защищенных каналах.

   - Подробнее.

   - Два часа назад. Молодая женщина, попала под погрузчик. Международный терминал номер девять, как раз у режимной проходной.

   - Сотрудница?

   - Нет. Посторонняя.

   - В карантин? - вслух произносит Глевеан, - Давай, посмотрим...

   * * *

   ...Дежурный патологоанатом устало жует черствый бутерброд с сыром, почти без интереса наблюдая, как высоченный чужерод осматривает тело. По-хорошему, надо бы гнать его прочь: городской морг завален трупами, аутопсия, анализы, оформление умерших от эпидемии и отправка тел в крематорий идут потоком и сейчас просто нет времени играть с пришельцами в детективов, но "красный" допуск и подтвержденные ГУОБ полномочия все же выигрывают этому верзиле драгоценные минуты. И ведь не оставишь на самотек: по протоколу при таких осмотрах присутствие представителя морга обязательно.

   Да и не понятно, на что здесь смотреть: даже симпатичная при жизни девушка мертвой, да еще и без головы, выглядит совершенно неинтересно, а каких-то необычных подробностей, несвойственных подобным случаям, первичный осмотр не выявил.

   - Мозг полностью разрушен? - спрашивает чужерод.

   Патологоанатом, погрузившийся в собственные тягостные мысли, вздрагивает.

   - Ясное дело, - сквозь непрожеванный бутерброд отвечает он, - на нее наехал двадцатитонный погрузчик: там только смыть и забыть.

   - Значит, нейропсия невозможна...

   Врач в ответ лишь издает невнятный звук.

   - Вижу, аутопсию не делали.

   - Не до нее, - патологоанатом пожимает плечами и с раздражением выбрасывает недоеденный бутерброд, - да и не срочно: ребята из полиции следов насилия не нашли, там, вроде, все понятно. Утром вскроем ее, посмотрим на алкоголь и наркотики, но причина смерти вряд ли поменяется.

   Чужерод осматривает вены на руках и щиколотках ног, жестом разворачивает стол с трупом, на мгновение останавливается на небольшом, с некрупную монету, родимом пятне под правой ключицей, переворачивает труп, проверяет основание шеи, спускается вдоль позвоночника, пока не упирается в шесть маленьких пятнышек гексаграммой под лопаткой, вроде небольших ожогов миллиметров пять в диаметре.

   - А это что?

   Патологоанатом пожимает плечами.

   - Точно не знаю, планировал проверить утром при вскрытии. Предварительно... возможно, какая-нибудь метка или клеймо. У нас бодимод и татуировки считаются буржуазным пережитком и не одобряются, так что молодежь идет на всякие ухищрения, чтобы выделиться.

   Чужерод на это только слегка кивает.

   - Ее омнибот?

   - Раздавлен - до последнего пытался залинковаться с хозяйкой.

   - Личность установили?

   - Да. Ее звали Аделин - Аделин Трюффо. В общем файле есть.

   - Опознание?

   - По ее глобал.

   Чужерод открывает файл описи изъятых предметов, быстро пролистывает до скопированного из глобал цифрового паспорта, всматривается в лицо на псевдотрехмерном изображении. Симпатичная сероглазая девушка с пышной копной русых волос, придающих ей какую-то милую растрепанность и почти полностью скрывающих левую половину лица.

   - Красивая... была, - без тени чувств в голосе констатирует патологоанатом.

   - Да, - столь же безразлично соглашается чужеземец, жестом копируя все файлы, - благодарю, это все.

   Сеанс телеприсутствия обрывается и Глевеан откидывается в кресле авто.

   - Что-то нашел? - щекочет нейроны сигнал от Кейсары.

   - След от транквилизатора TSP, - вслух отвечает маршал, - ее убили. Где она жила?

   - Коммунальное общежитие ткацкой фабрики на Лемаршаля, второй корпус.

   Глевеан перехватывает управление у автоматики и сворачивает на боковую дорогу.

   * * *

   ...Рассеченная лишь сиянием карантинных ограничителей, ночь темна и контрастна. На улице Лемаршаля, сплошь застроенной безликими приземистыми зданиями коммунальных общежитий, и без того скудная иллюминация выключена ради экономии - жителям запрещено покидать дома, так что городские власти сочли уличное освещение излишеством. Окруженный сплошной промзоной, район Лемаршаля считается рабочим, но заселен, в основном, теми, кто не имеет к заводам, фабрикам и окрестному железнодорожному узлу ни малейшего отношения. Официальная риторика, разумеется, старательно сглаживает углы, но в просторечие эти кварталы давно именуют "гетто".