Нет сигнала

– Что ж, Артур Дёмин всегда готов спасти проект на Титане. Это мой долг, – весело сказал он равнодушному микроскопу и поспешил к командному центру.

Теперь ему нужно было разрешение Майкла Кракса.

***

Не догадываясь, какой страшной стихии он дал свободу, Новиков стал собираться. Если бы не его помощник, то через четверть часа его разбудил бы будильник, а теперь, зная, что спать осталось лишь пять минут, ложиться он не стал. Николай был из тех, кто никогда не позволяют себе утром великие и соблазнительные «пять минут», потому что считал это самым простым способом начать день с поражения. Проиграть самому себе с самого утра – это и вовсе отказать себе в успехе.

Глупо? Быть может. Сам Новиков с таким обвинением не спорил бы, только пожал бы плечами, но вместо пяти минут в постели выбирал контрастный душ, а сам думал о том, что надо чаще приезжать к сестре в клинику и занимать на сутки платную палату, просто чтобы немного поспать. Палата в этом смысле была лучше офиса. Там был мягкий диван, но он был противной периной по сравнению с кроватью и ее хорошим матрасом, а сухой душ никак не мог сравниться с водным. В последнем можно было подставить лицо ледяной воде, а потом отвернуться и сделать ее теплой, постепенно увеличивая градус. Когда намыленное тело расслабилось, Новиков вновь привычно повернул вентиль и вздрогнул от ледяной воды, а потом улыбнулся. После такого начала дня и стольких побед его уже ничего не могло остановить.

Курьер доставил ему новый костюм прямо из ателье, оставил его, как и положено, на вешалке и незаметно исчез. Новиков платил достаточно, чтобы его прихоть – не видеть курьеров – исполнялась безукоризненно.

Добыв себе автоматный, но все же кофе, Новиков окончательно освободил палату, поблагодарил главного врача отделения и направился к Матвею. Хотел просто заглянуть к нему, а нашел его бодрого и полного сил.

Ученый так и не лег спать, возбужденно изучая материалы, а Новиков вновь обрадовался, как накануне вечером. В отличие от всех остальных, находка в собственном сердце Матвея почти не волновала.

– Иди сюда, у меня для тебя есть еще кое-что, – сказал он, подзывая Новикова рукой.

– Я тороплюсь, поэтому давай суть, а все материалы мне на почту, – попросил Новиков, приблизившись.

Матвей бодро кивнул. Его лицо теперь не казалось таким бледным, а от болезненной пелены в глазах не осталось и следа.

– Если тезисно, то у меня две новости. Первая: если не изменяли состав оборудования, взятого на Титан после моего ухода, то создать бактерию на Титане было невозможно. Судя по всему, – я тут провел более подробный анализ по данным, – вшивка в ДНК была проведена аппаратным методом, а для этого нужна установка, которую брать на Титан смысла не было, но если вот это было внесено в список оборудования, – он показал название аппарата на мониторе, – то я неправ.

– Никаких изменений не вносилось. Я бы знал, – ответил Новиков, хотя сам тут же открыл заметки прямо в энергометре и сделал очень короткую запись, чтобы не забыть это проверить.

Он ежедневно подписывал столько бумаг, что собственной памяти уже давно перестал верить.

– Тогда area novum создана на Земле и привезена на Титан, – заключил Матвей.

Его голос был удивленный, но при этом Новиков не сомневался: сам Матвей никого не подозревает, не намекает и даже не догадывается, что сейчас происходит. Ничего кроме научного интереса им сейчас не движет, зато Новиков видел в этом улику, не догадываясь, что вторая новость выбьет почву у него из-под ног.

– Скорее всего, ее нельзя уничтожить ни одним из известных антисептических средств, – заявил Матвей, отправляя Новикову файлы и при этом указывая, где именно можно найти обоснование.

– Как это нельзя уничтожить? – ошарашенно переспросил Николай, понимая, что буквально пару минут назад он разрешил это сделать.

– Очень просто. Я же вчера только через пару программ прогнал генетический код, выявил, откуда участки, а что это за участки я разобрался чуть позже, – продолжал Матвей. – Чтобы ты понял, я совсем просто объясню. От кандиды, по сути, и была взята уязвимость и способность к аэробному дыханию, ну то есть поглощать кислород, но сфера, видимо, решила выжить любой ценой, потому подстроилась под laripinus и каким-то образом скопировала его свойства, а мы создавали их устойчивыми к разным веществам. Возможно, немалую роль сыграла космическая радиация во время полета, возможно – среда самого Титана. Тут много нюансов.

Матвей рассуждал, рассказывал о теориях мутации, а Новиков его не слышал. В его голове начинала складываться страшная картина.

«Если кто-то создал эту новую сферу чтобы поставить проект под удар, но сделал ее уязвимой, чтобы потом уничтожить, то он теперь и попытается это сделать, но зачем? – думал он. – Зачем все это? Игра? Спектакль? Тогда зачем обвинять Сотникова? Чтобы просто его убрать?»

– Эй! – окликнул его Матвей. – Ты меня слышишь?

– Прости, – махнул головой Новиков. – Мне надо все это обдумать и встретиться  с одним человеком, с женщиной, которая дала индикатор.