Нет в лесу страшнее зверя

Отбросив телефон подальше, словно мать могла подсмотреть за ней, Полина уткнулась лицом в куртку, вдыхая знакомый запах. Ничего, ничего… Сделав пару глубоких вздохов, она вытерла слезы и стала складывать одежду. Внезапно нащупала в одном из карманов какое-то уплотнение. Щелкнув кнопкой, заглянула внутрь и увидела знакомый корешок обложки. Отец делал журналистские блокноты по привычке, приобретенной еще в студенчестве, — разрезал дешевую общую тетрадь в 48 листов пополам. Сколько бы ежедневников не дарила ему Полина, все они торжественно водружались на стол, а затем плавно возвращались к ней для институтских конспектов. Пролистнув страницы веером, Полина нахмурилась — на внутренней стороне обложки синела надпись от руки — «Заемье».

«Вот и привет от папочки…»

При жизни отца все разговоры о той поездке были под запретом. И даже потом Полина запрещала себе даже думать о ней. Это было легко — учеба в школе, затем в институте занимала все ее время. Но запрещай не запрещай, а закрывая глаза, она вновь оказывалась в том самом дне, в том самом месте. И воспоминания эти были такими теплыми, такими восторженными ровно до того момента, когда…

…Пылесос гудел, собирая пыль. Один из газетных шаров прилип к щетке, не желая всасываться внутрь. Полина присела на корточки. Развернув, увидела короткую заметку, оборванную по краям, но обведенную такой же синей, как в блокноте, почти выцветшей пастой.

«…поиски не дали результатов… следует помнить, что болота являются опасными… без сопровождения… как и любое труднопроходимое место… Заемье таит в себе множество тайн, которые до сих пор…»

— Но я же не собираюсь что-то расследовать, — произнесла Полина вслух. — Всего лишь побыть там немного.

Варя права — все, что с нами происходит в детстве, незримо присутствует и во взрослой жизни, преследует, оказывая воздействие на каждый наш шаг. И она, Полина, чувствовала необходимость вернуться в то время, чтобы заново пережить свои эмоции, смириться с ними, принять их и, возможно, простить себе эту слабость быть другой, не такой, как остальные люди. Но внутри ее до си пор бушевало и боролось осознание того, что на самом деле она сильная и имеет право сама распоряжаться своей жизнью, не боясь последствий.

Лучше поехать в труднопроходимые и заброшенные места, чем вести тоскливую и предсказуемую жизнь — с готовностью отозвалось ее сердце.

12

Полина протерла пухлые бока рюкзака влажной салфеткой и обвела глазами комнату. Вещей она взяла немного — мало ли, места в багажнике не будет, и придется держать поклажу на коленях. Собственно, что ей может понадобиться? Резиновые сапожки на всякий случай, дождевик, полотенце, зубная щетка и смена белья. Помнится, в ту поездку с отцом, у нее тоже был лишь маленький рюкзачок за спиной, половину которого занимали книги, тетрадки и карандаши. Да еще пара футболок и расческа, которой она пользовалась от силы раз-другой, потому что даже не вспоминала о ней, увлеченная своими лесными прогулками. После того, как с ней случилась та история, и когда они уже вернулись в город, мать попросту отрезала половину спутанной косы, измучившись вычесывать колтуны и репей. Конечно, если бы не болезнь дочери, Ираида бы никогда не сделала подобного, но и ее нервы были тогда на пределе.

Взглянув на себя в зеркало, Полина пригладила волосы на висках и еще раз проверила, хорошо ли заколот пучок на затылке. В отражении заметила букет, стоявший на кухонном столе. Что ж, стоит только вспомнить насмешливый взгляд Сайганова, чтобы все понять и не тешить себя иллюзиями. А впрочем, ничего странного и тем более обидного во всем этом не было. Спасибо за цветы, мне очень приятно — именно так она и сказала киношному колдуну.

Выйдя за порог, позвонила к соседке. Тетя Люся долго смотрела в глазок и только после того, как уточнила, Полина ли это, отперла дверь.

— Куда это ты на ночь глядя? — спросила, заметив рюкзак.

— В монастырь, — ответила Полина, протягивая ключи.

— А… — обомлела соседка. — Мать в курсе?

— Конечно, куда ж без нее, — Полина подняла глаза и задумчиво посмотрела в потолок, стараясь припомнить, все ли взяла. — Там букет на столе. Если хотите, можете взять. И в холодильнике остались молоко, овощи. Манник еще есть, половинка.

— О господи… А как же…

— Теть Люся, все что вам нужно, возьмите. Приеду, схожу за свежими продуктами. У меня же отпуск.

— Тьфу ты, зараза, — замахала руками соседка. — Напугала! Езжай с богом. За квартиру не беспокойся. Я-то ведь никуда не уеду. Разве что в магазин выскочу. Так что все в порядке будет. И это, свечей монастырских мне привези! Я тебе сейчас денег дам…

— Не надо, теть Люся! Если не забуду, то привезу, — пообещала Поля и выдохнула только тогда, когда вопросы закончились, а соседская дверь захлопнулась.