Нет звёзд за терниями (СИ)

Флоренц мигом прополз опасное место и оказался в самом настоящем убежище, окружённом стенами всякого барахла. Над головой — растянутый купол небесной лодочки. Плотная ткань обвисла, выгорела на солнце, местами зияла дырами, но всё же давала тень. А на земле кто-то — наверное, Ник — соорудил лежанки из тряпья. Почему-то четыре, хотя был тут, кроме Ника, всего один человек. Светловолосый — хотя нет, седой почти, с короткой бородой, крепкий с виду, он лежал пластом. А когда повернулся, чтобы взглянуть на пришедшего, то поморщился, как от боли.

— Ты-то здесь как оказался? — спросил Ник, сдвигая густые тёмные брови.

— Ник! — только и смог всхлипнуть мальчишка и кинулся товарищу на шею — прежде ему и в голову не пришло бы так поступить. — Ник, ой, Ник...

И тот не отстранился, не высмеял этот порыв, как точно сделал бы в другое время. Хлопал по плечу, молча ждал, пока младший товарищ придёт в себя. Не сразу мальчишка осознал, что левая рука Ника висит на перевязи и ему, должно быть, больно и неудобно.

— Прости, — всхлипнул он, утирая нос. — Ты руку поранил?

— Поранил, ага, — ответил Ник, в глазах которого мгновенно вспыхнула ярость. — Мне её здешний правителишка сломал, когда вызнать пытался, где наше поселение и где мы со стариком видели чужака. Что, всё зря, да? Отыскали вас?

— Отыскали, — опустил голову Флоренц. — Но ты не виноват, слышишь? Мы корабль с места сдвинули, думали уйти, спрятаться, а нас потому разведчики и заметили.

— Плохо кончилось? — мрачно спросил Ник, и угол его рта дёрнулся.

— Там почти всех перебили. Но часть людей уходила к горе, тем и спаслись. А так, наверное, половины наших нет уже.

— Как мой старик?

В маленьком поселении все приходились друг другу роднёй, но сказать точно, кем был Нику Стефан, мальчишка не мог. И всё же эти двое крепко привязались друг к другу.

— Он к Вершине пошёл, значит, жив.

— А тётка?

— Верена? Осталась она, и мне говорили... да я не видел сам, может, тот человек ошибся...

— Ясно. А почему не видел? Где ты был-то, если ни с теми, ни с другими?

Флоренц закусил губу, собираясь с духом.

— Я брата нашёл, Ник. Помнишь, я тебе о нём говорил.

— Мечтателя своего? Да ладно! Что, город его не пережевал?

— Он, Ник, на лодочке прилетел. С другим разведчиком. Меня забрал, а его спутники со второй лодки наших всех... а я и не видел, не знал даже...

Никакие слова не подходили, чтобы рассказать. Вот, звучит как оправдание — я, мол, не знал, не виноват. До чего мерзко! И ведь правда не виноват, за что же тогда так стыдно?

Флоренц сжал пальцы и лишь теперь сообразил, что белый осколок всё ещё у него в руке. Только уже не совсем белый. Мальчишка поскрёб землю, набрал немного в ладонь и принялся оттирать в ожидании, что скажет Ник.

Но тот ничего не сказал, только потянул осколок из пальцев. Приложил к лицу, закрыв бровь и половину щеки. И так, глядя карим глазом через прорезь, спросил строго:

— Откуда это у тебя?

И Флоренц понял. Он вспомнил площадь, людей на помосте. Вспомнил слова Кори, что разведчика по имени Эрих нет во всём Раздолье. Но всё-таки Эрих был.

— Эй, Флоренц, где подобрал?

— Дома... у брата...

Ник с ожесточением швырнул осколок в сторону. Тот мягко упал в тряпки.

— Это брат тебя сюда упёк? Он, скажи?

Мальчишка не сразу сумел заговорить внятно. Не сразу понял, о чём рассказывать. Торопясь, путаясь и сбиваясь, он всё-таки сумел растолковать двоим слушателям, что стряслось в Раздолье и что привело его на Свалку.

— Везут в ящике вонючем, тело мёртвое под боком, швырнули — я думал, хоть ты здесь! А эти, они... Говорят, кровь выпустим, а мясо... А мясо засушим и съеди-им...

— Твари проклятые, — пробормотал лежащий. — Тут не отыщут, не бойся. И обороняться здесь легко.

— Ты, Флоренц, не плачь, — угрюмо сказал Ник. — Эти гады и нам жизни не давали, мы же, видишь, не работники. Алтман не встаёт, я с одной рукой. Хорошо ещё, мы убежище нашли, а живём тем, что я подворовываю. Докатился, а?

— «Убежище нашли», — усмехнулся тот, что лежал. — Будто вдвоём тут разгуливали да беседы вели, где кости бросить. Расскажи, как тащил меня, парень.

— Да ладно тебе!

— Как отстоял, когда меня хотели в пропасть отправить...

— Да хватит уже, а?

— С одной рукой. Кормишь, поишь...

— Ой, да молчи уже! Правда, хватит.

Лежащий усмехнулся.

— Вы вот что, ребята... — продолжил он. — Все мы понимаем, что дальше, да? Если в Раздолье такое творится, я уж не знаю, вспомнят ли о нас. Мне всё одно не жизнь, а вы хоть продержитесь...

— Ты что такое говоришь? — взвился Ник. — Да лучше помереть, чем до такого опуститься! Вот увидишь, я свою машину сделаю, и выберемся!

— Что ты её можешь сделать, я верю. Меня пугают сроки. Да и я обуза, морока тебе с платформой. Вам двоим и маленькой хватит, скорее управишься.

— Хватит спорить, а? Лежи, отдыхай, и голову не нагружай зря.

— Ник, а что за машина? — спросил Флоренц.

У того внутри будто лампа загорелась.