Нетипичный атом общества

– А, помню, к Орловым приезжала. Ты ещё стишок о ней писал, никак концовку подобрать не мог.

– Так и не сумел закончить. Двадцать один год прошел, а как вчера было. И три строчки никогда не забывал.

– Давай досочиним, я в ударе и трезвый ещё.

Напомни, что там написано.

Высоко в небе носились ласточки, занятые своими птичьими делами. Между стволиками малины деловито сновали муравьи и мелкие жучишки, а иногда выползали настоящие жучищи и, и видя препятствие в виде сидящих людей, торопливо убегали в сторону.

Василий приподнялся, глянул по сторонам и, снова приземлясь, продекламировал:

Улица, калиточка налево,

Узкая тропинка, дальний дом.

Девушка, со взглядом королевы.

Василий едва закончил, а Витька уже сочинил продолжение:

А вокруг Гоморра и Содом.

– Да Витёк, способностей ты не потерял. На сегодняшний день подошло бы идеально. Наливай!

Они выпили ещё, потом добавили. Балон, на которого алкоголь действовал самым препоганым образом, со змеиной подколодностью ужалил:

– Вовка в отпуск приехал на машине, а подарил её не тебе – Юрке. Не уважает старшего брата!

– Помолчи. Он правильно поступил – у меня и прав нету и пью, а Юрке машина в сто раз нужнее.

Вовка сказал, что каждый год станет в отпуск на новых жигулях приезжать и всю семью обеспечит. Надо завязывать с вином. Я пью сейчас реже, чем раньше, а то, глядишь, совсем брошу.

После чего они выпили за трезвость, а через час от литровой бутылки ничего не осталось. Их развезло. Василий с пьяной жалостью рыдал на плече Витьки, а тот тупо глядел на сидящую напротив лягушку.

Положение спас Вовка. Когда он увидел спящих в малиннике пьянчуг и понял, что их не растолкать, то взял кнут в руки и отправился вместо брата исполнять его обязанности. Младшие чаще становятся эгоистичнее старших сестёр и братьев, но природа так распорядилась, что Вовка оказался самым добрым и бескорыстным, готовым отдать последнюю рубаху родственникам. Даже с женой Василия Ириной, сильно изуродованной при столкновении двух машин, он был доброжелательно-предупредителен, хотя остальные члены семьи, в лучшем случае её лишь терпели…

Жара закончилась 27 августа. Умчались в неведомую даль стремительные ласточки и стрижи, не выносящие даже относительных холодов. Под облетающую листву, потянулись на юг и другие птицы – скворцы, грачи, утки, гуси и, конечно же журавли, знаменитые своими летящими клинами.

Работы на подсобном хозяйстве поубавилось. Урожай убрали, коров перевели на стойловое содержание. Мужики, собравшись в небольшой конторе, с демократичной руганью обсуждали телевизионные новости из столицы.

Лёшка уволил-таки мать с работы; справиться с ее алкогольным пристрастием стало невозможно.

Василий до конца апреля пытался бросить выпивку. Он говорил:

– Борюсь я с пьянством изо всех сил, а оно почему-то меня неизменно побеждает. Ладно, сделаю последнюю, может быть, главную попытку в своей жизни, а то трезветь пора – на днях скотину выгоняем пастись.

К последней попытке победить алкоголь Василий приступил 30 апреля вечером, когда полетели первые майские жуки.

Шла весна 1993 года. Не без ведома властей, как минимум, по их попустительству, этиловый спирт был массово заменен метиловым. Половина водки в стране, являлась смертельным ядом и урожай отравлений с летальным исходом не заставил себя ждать. Сошел на Россию массовый мор. Кладбища разрастались ударными темпами.

Рано утром, перед рассветом 1 мая испустил дух Василий Иванович Котелкин.

Мать лила пьяные слезы, втихаря прикладываясь к очередному стаканчику. Стрекач мешался под ногами, бормоча несусветную чушь. Лёшка, «Иваныч» и Татьяна занимались собственно организацией похорон, попутно отгоняя мать, отчима и дядьку с его женой Клавкой от покушений на алкогольные запасы. Вовка, вызванный телеграммой, прибыл последним, в ночь на третье мая, успев на прощальную панихиду.

Траурное мероприятие собрало немало народа, хотя гораздо меньше, чем когда-то свадьба того же Василия. После трёх часов дня разъехались организаторы и спонсоры в лице Лёшки с супругой, Татьяны с мужем и «Иваныча» в единственном числе. Соседи разошлись ещё раньше. По выражению давно пропившего мозги Стрекача, остались «догуливать» избранные и стойкие. Какое-то время на улице стояла тишина. Часа в четыре, или начале пятого, из распахнутых окон траурного дома, полилась оптимистическая магнитофонная музыка. Во вновь построенном кирпичном доме по соседству стали гадать: что означает сие? Потом пришли к выводу, что Василий был веселым человеком и родня таким неожиданным образом решила почтить его память. Догадка оказалась неверной и очень далёкой от истины.

Когда раздались звуки гармони и послышался плясовой топот, из калитки вышла Лидия Петровна Королева и глядя на подозрительный дом крикнула соседям напротив:

– Что-то не к добру расплясались.

И тут послышался голос еле ворочащего языком Стрекача:

– Горько!

Добрая треть улицы ахнула от неожиданности. Любопытная Лидия Петровна, а за ней и Гусев Николай, пошли выяснить, что в доме свежего покойника происходит.