Неторопливая игра

— Должно быть, вы скучали по этим местам. — Мэнди улыбнулась, глядя на двух мальчишек-вело­сипедистов, укутанных с головы до ног, чтобы спас­тись от февральского холода. — Очень милый городок!

— Да, весьма, — рассеянно откликнулась Кина. Экономка испытующе заглянула ей в лицо:

— Что-то вы в последнее время притихли. Пере­живаете, что Ник не вернулся?

Кина вспыхнула:

— Разумеется, нет!

— Вырулите с обочины. Иначе кого-нибудь зада­вите, — заметила Мэнди.

Кина выехала на дорогу, обругав себя за столь крас­норечивую рассеянность.

— Ну и что с того, что он врывается сюда как ура­ган, угрожает, говорит кучу всяких гадостей и тут же исчезает? Меня это не волнует.

— О, конечно....

— Кроме того, моя жизнь — это моя жизнь, — твердо добавила Кина. — Я имею право делать то, что мне нравится.

— Разумеется, можете.

— Если мне вздумалось отремонтировать дом и устроить вечеринку, это мое личное дело.

— Совершенно верно, дорогая.

— И в конце концов, если он так беспокоится обо мне, то почему не позвонил? — Зеленые глаза Кины вспыхнули. — Он мог бы найти время для телефон­ного звонка.

— Он занятой человек.

— Я тоже, — обиженно возразила Кина. Она вздох­нула, и полосатый шарф, точь-в-точь в цвет синего брючного костюма и белой шелковой блузы, мягко всколыхнулся на ее груди..— Он просто дуется, пото­му что я сама ему не звоню.

 — Вы хотите сказать, он ревнует к Джеймсу Харрису, — уточнила Мэнди, пряча улыбку;

— Не к чему здесь ревновать! Джеймс не позвонил и не заехал...

Это тоже не улучшало настроения Кины. Она была еще совсем юной восемнадцатилетней девушкой, ког­да услышала циничные слова Джеймса и поняла, что обманулась. Наивность и неопытность помешали ей разгадать ту жестокую игру, которую он вел, прежде чем стало слишком поздно. И она до сих пор не смогла полностью избавиться от обиды. Что-то упорно тре­бовало от нее; «Заставь этого стройного синеглазого адвоката упасть к твоим ногам!» Жажда мести была настолько сильной, что попросту отмахнуться от нее Кина была не в состоянии. Николас мог бы понять это чувство, но никогда бы сам не унизился до него! Он был выше этого. Он посчитал бы это мелочностью. Однако Кина не считала эту обиду мелкой. Ей про­сто необходимо было унизить Джеймса Харриса так же, как когда-то он унизил ее. Теперь, добившись успеха и преисполнившись уверенности, которой ей так недоставало в юные годы, Кина стала по-настоя­щему интересной женщиной. И она хотела, чтобы Джеймс это понял. Кина хотела доказать самой себе, что теперь может получить то, чем не удалось завла­деть в юности. И никто, даже Ник, не смог бы оста­новить ее.

Кину до того измучили подобные мысли, что она уже было решилась позвонить Джеймсу и пригласить его на обед, но тут он явился сам. Возвращаясь с ав­томобильной прогулки вместе с Мэнди, она обнару­жила, что он стоит на крыльце ее дома. Сердце Кины бешено забилось. И в самом деле: в дорогом твидо­вом пиджаке, вязаном жилете и темных брюках, мо­ложавый и подтянутый, Джеймс выглядел совсем недурно.

— Вспомнишь о дьяволе — он и появится, — про­бормотала Мэнди, выскочила из машины и понес­лась к дому, прежде чем Кина успела что-нибудь ответить.

— Вот и ты, — улыбнулся Джеймс, вприпрыжку спускаясь навстречу ей по ступенькам. — Я надеялся, что ты пригласишь меня на чашечку кофе, и решил дождаться тебя. У тебя здесь целая толпа рабочих, — добавил он, кивнув в сторону плотников, усердно тру­дившихся над фасадом дома.

— Я их усыновила. Они сироты, — пошутила Кина с самым серьезным видом.

Джеймс запрокинул голову и расхохотался. Смех показался Кине несколько неестественным, но тем не менее она присоединилась к нему.

— Н-да... Джонс говорит, ты заняла чертову уйму денег на эти работы, — со свойственной ему прак­тичностью заметил Джеймс.

Кина только улыбнулась. Она без труда могла бы заплатить за ремонт наличными, но предпочла занять деньги у Абрахама Джонса в банке Джеймса, оставив в залог свой бесценный изумрудный браслет. Она рассчитывала, что слух об этом дойдет до Джеймса. И действительно, он заинтересовался, а именно это­го она и добивалась.

— Этот браслет... — проговорил он, склонив голо­ву набок — так знакомо! — Он ведь настоящий?

— Совершенно настоящий, — подтвердила Кина, улыбнувшись краешками губ.

— Подарок? — предположил Джеймс.

 — Нет.

Джеймс нахмурился. Вот теперь он был по-насто­ящему озадачен.

— Ничего не понимаю, — сознался он наконец. Кина улыбнулась, пустив в ход все свое обаяние.

— Неужели, Джеймс? — мягко спросила она.

Голубые глаза его вспыхнули неожиданным ог­нем. Он подошел к ней ближе, вынул руки из кар­манов, осторожно взял Кину за плечи и всмотрелся в ее лицо.

— Ты так изменилась, — тихо проговорил он. — Прежде ты была просто хорошенькой. Но теперь...

— Что теперь, Джеймс? — задохнувшись, прошеп­тала она.