Неторопливая игра

— Я страшно разозлился на Ларри за то, как он на тебя смотрел, — холодно пояснил Джеймс. — Я сам хотел пригласить тебя на ту вечеринку, но сомневал­ся, что ты согласишься: ведь я был гораздо старше тебя. — Он улыбнулся. — Раньше, до той ночи, когда мы пошли на квартиру к Джеку, тебя было так прият­но дразнить. Но потом все стало серьезно. И я ре­шил, что у нас с тобой все равно ничего не выйдет. Моя мать просто стерла бы тебя в порошок, а я к тому времени еще не стал независимым в финансо­вом отношении. Я понял, что все это безнадежно. И я решил порвать с тобой. Та вечеринка просто уско­рила это. Ты уехала из города прежде, чем я успел тебе все объяснить. — Джеймс бросил на нее сму­щенный взгляд. — Честно говоря, я даже обрадовал­ся. Я боялся этого разговора.

— Я ни о чем не подозревала, — пробормотала Кина, вглядываясь в его голубые глаза.

— Все это правда, — тихо проговорил Джеймс. — Мы теперь стали старше, мудрее. Можно было бы все исправить. Теперь нам никто не сможет поме­шать.

«Это ты так считаешь!» — подумала Кина, но лишь улыбнулась в ответ. У нее просто язык не поворачи­вался сказать ему, что мужчина, сидящий напротив нее, едва ли сумел бы занять место юноши, в которо­го она когда-то была так страстно влюблена. Вернее, была им одержима. Любовь не умирает, а безумная влюбленность со временем проходит. Николас был совершенно прав. Николас...

— Как бы ты отнеслась, — прошептал Джеймс, — к старому доброму обручальному кольцу?

Кина некоторое время медлила с ответом.

— Ты мне очень нравишься, — наконец прогово­рила она. — Мне приятно было снова встретиться с тобой, и я благодарна за то, что ты рассказал мне правду. Но мы с тобой слишком разные люди. Я изменялась, Джеймс, и вряд ли смогу довольствоваться тем, что ты мог бы мне предложить. Видишь ли, мне уже не восемнадцать лет, — грустно добавила она. — Я стала взрослой.

Джеймс расправил плечи и печально улыбнулся.

— Как жаль, что я уже тогда был взрослым! — про­шептал он. — Ты была такой прелестной девочкой! Если бы только...

— Все это очень печально, друг мой, — прогово­рила Кина, порывисто коснувшись его руки, и улыб­нулась, глядя ему в глаза. — Ты мне действительно очень нравишься.

Джеймс улыбнулся в ответ:

— Ты тоже недурна. Как насчет еще чашечки кофе?

Кина кивнула. Джеймс сумел в этой ситуации по­вести себя так, чтобы у нее не осталось тяжести на душе. Она еще раз благодарно улыбнулась.

— У тебя такая красивая улыбка! — заметил Джеймс. — Как и раньше. — Он махнул рукой офи­цианту: — Еще по чашке кофе!

Наконец наступил день вечеринки. Кина приго­товила для себя умопомрачительный наряд: темно-синее приталенное платье из переливающегося атласа с пышной юбкой и отделкой из золотых завитков; к платью прилагалась элегантная накидка из того же материала. Кина выглядела в этом наряде настоящей королевой. Но мысли ее были заняты совсем другим. Она думала лишь о том, появится ли Николас среди ее гостей. Сердце ее замирало при одной лишь мыс­ли о том, что она увидит его снова, что почувствует прикосновение его рук хотя бы в танце. Она так соскучилась по нему! Ей даже не приходило в голову, что можно так сильно скучать о ком-то. Если он не приедет, она просто не доживет до конца вечера!

Кина вышла в зал, когда половина гостей уже собралась. Дом был полон музыки и смеха. Высший свет смешался с местной элитой: пресловутые звез­ды Бродвея увлеченно беседовали с президентом эштонской сервисной компании. И похоже, все были довольны.

Джеймс стоял у лестницы. Он встретил Кину улыб­кой и одобрительным взглядом. Но Кина не заметила этого. Ее глаза беспокойно блуждали по залу, выис­кивая темноволосую импозантную фигуру в вечернем костюме. Напрасно. Николаса не было нигде.

— Не будь такой угрюмой, — поддел ее Джеймс. — Ты великолепна, только смотри под ноги, когда идешь по лестнице.

Кина не стала объяснять ему, насколько мало ее сейчас волнует собственная внешность, Хотя одна пара с завистью уставившихся на нее глаз принадлежала самой надменной ее однокласснице. Прошлое вне­запно утратило для- Кины всякий смысл. Сейчас было важно только одно — Николас. Впрочем, оркестр, ко­торый наняла Мэнди, ей понравился. Об этих шесте­рых музыкантах Кина кое-что слышала еще в Нью-Йорке. И она поймала себя на том, что уделяет им куда больше внимания, чем своим партнерам по танцу, которые, как под копирку, беседовали с ней о ее поразительных успехах.

Наконец Джеймс спас ее от одного особенно не­уклюжего кавалера, все-таки ухитрившегося отдавить ей ногу.

— Благодарю, — устало прошептала она. — Ты спас мои ноги от ужасной опасности.

— Очень рад. — Джеймс всмотрелся в ее бледное лицо. — Кина, ты сегодня какая-то подавленная. Я могу чем-нибудь помочь?

«Только если станешь выше, смуглее и перекра­сишь глаза в темный цвет», — подумала Кина, но в ответ только улыбнулась и покачала головой.

— Я просто устала, — солгала она. — Пришлось много поработать, чтобы уладить по телефону все дела. Но к счастью, все кончилось успешно. Думаю, скоро дела пойдут на лад.

— Конечно! — ободрил ее Джеймс.