Неторопливая игра

С ее помощью он связался с Николасом и начал оформлять продажу своей фабрики компании «Коулман текстиль». Имя Кины ни разу не упоминалось при переговорах. Она изо всех сил старалась выяс­нить, говорят ли о ней Николас и Джеймс, но ответ разочаровал ее. Неужели Николас действительно за­был о ней после стольких лет дружбы? Неужели ему безразлично, что с ней?

— Что-то вы слишком часто общаетесь с этим Харрисом, — заметила Мэнди однажды вечером, когда Кина в очередной раз дожидалась Джеймса, обещав­шего за ней заехать.

Кина лишь пожала плечами и поправила ворот светло-зеленого шелкового платья, облегавшего ее стройную фигуру, словно вторая кожа. Фасон был достаточно простенький, но элегантный и вполне достойный лучшего эштонского ресторана.

— Нику это безразлично, — грустно ответила она. — За целых три недели он ни разу не позвонил!

Вечеринка была назначена на вечер пятницы, и это означало, что до праздника оставалось два дня.

— Он получил приглашение,— сказала Мэнди. — Я сама отправила его, чтобы уже не сомневаться.

Кина надула губы.

— Он не приедет.

— На вашем месте я бы на это не рассчитывала. — Мэнди улыбнулась и окинула Кину восхищенным взглядом: — Какая вы хорошенькая! Интересно, мис­тер Харрис оценил ваши старания?

Кина рассмеялась.

— Он оценил только то, что я помогла ему дого­вориться с Николасом о продаже фабрики, вот и все. Он неплохой человек, Мэнди. В нем, правда, есть немного хитрости и немного ребячества, но он хороший.

— И только? — спросила Мэнди. Кина вздохнула:

— Да. Ну не обидно ли? Все эти годы я дождаться не могла, когда же вернусь сюда и отомщу Джеймсу за все унижения, которые я терпела от него и его дру­зей. И знаешь что? Николас оказался прав. В Джейм­се меня привлекало в основном то, что девять лет назад он был для меня недоступен. Как обидно!

— А Николас? — тихо спросила Мэнди, Кина сплела пальцы.

— Я ему безразлична, — пробормотала она.

— Не так-то просто удержать воробья в клетке, — загадочно заявила Мэнди. — Его надо выпустить на свободу и ждать, пока он вернется сам.

Кина уставилась на нее во все глаза:

— Ты что, с ума сошла?

Но тут раздался звонок в дверь. Кина торопливо схватила со стула рыжий, как лисий мех, жакет и набросила его себе на плечи. Николасу понравилось бы это новое дополнение к ее гардеробу, грустно по­думала она. Оно так подходит к прозвищу, которое он ей дал! Кина запахнула жакет и невольно погрузи­лась в воспоминания о жарких объятиях и нежных ласках Николаса.

Сейчас она хотела его еще сильнее, чем раньше. Если бы он сейчас был здесь!

— Что-то ты совсем приумолкла, — заметил Джеймс, когда они доедали взбитые сливки, запивая их черным кофе.

Кина застенчиво улыбнулась:

— Я устала. Знаешь, столько всего надо подгото­вить...

— О да. — Джеймс откинулся на спинку стула — сама элегантность, изящество и обходительность. — Подумать только, наш городок подарил миру знаме­нитого модельера! — усмехнулся он. — Я слыхал, что тебе делают заказы даже звезды Бродвея.

— Это правда, — со смешком подтвердила Кина. — Бетти Симе и Джек Джексон, — добавила она, назвав недавних победителей хит-парада, которые были ее давними клиентами и добрыми приятелями. — Не говоря уж о Демпе Кэшли.

— Кэшли? Главный...

— Собственной персоной, — усмехнулась Кина.

— Должно быть, это тебе недешево обходится, — заметил Джеймс, и Кине показалось, что его глаза превратились в окошки кассового аппарата, в кото­рых мелькают цифры.

Кина пожала плечами.

— Я могу себе это позволить, — пробормотала она.

— Так я и думал. Ты смотри... — Он только теперь обратил внимание на изумрудный браслет, снова ук­рашающий ее запястье. Кина выкупила его, уплатив залог. Джеймс скорчил гримасу. Головокружительный успех! Из нищеты за какие-то девять лет взлететь на самую вершину!

— Пришлось немного потрудиться, — заметила Кина.

Джеймс покачал головой.

— Кто бы мог подумать, что у тебя такие задатки! — вздохнул он. — Я просто не мог себе этого предста­вить. Когда я вспоминаю, какие гадости позволял себе говорить...

— Я помню, — оборвала его Кина. — Ты говорил, что я недостойна общества твоих друзей и что твоя мать придет в ужас, увидев меня в вашем доме. Я стояла неподалеку и все слышала.

На лице Джеймса появилась паника.

— А остального ты не слышала? — тихо спросил он. Кина удивленно уставилась на него:

— Остального?..

— Да. Я сказал, что считаю матушку чертовски вы­сокомерной и что если она посмеет что-либо сказать тебе, я задам ей хорошую взбучку, — сообщил Джеймс.

Кина не поверила собственным ушам.

— Но ты еще сказал ужасную вещь о том, каково заниматься со мной любовью...