Неторопливая машина времени

Да, космодром выглядел заброшенным, как все посадочные площадки на мертвых планетах. Дорожки, когда-то асфальтированные, были покрыты песком и толстым слоем льда (хотя и не таким толстым, как можно было ожидать). Он, несомненно, находился на Земле — рисунок созвездий и множество стационарных спутников, резко выделявшихся на бледном небе, несомненно, подтверждали это. Но луна была чёрной, с узким темно-багровым гало вокруг диска. Впрочем, эта ледяная Земля, морозный воздух которой колол вам легкие при каждом вдохе, не выглядела совершенно мёртвой. Справа, на фоне слабого красноватого зарева, вырисовывались каркасы из бетона и стали, зловещие руины города, который, как оценил Соллер по размерам космодрома, был огромным. Скелет города над призраком космодрома.

Под непрозрачным тусклым небом не было ничего, кроме этих руин, да еще этого изголодавшегося зверька в куче замерзших отбросов.

«Вот, значит, что они сделали с Землей!» — пробормотал про себя Соллер, пытаясь подняться.

Сыворотка, даже если ее количество было недостаточным, продолжала действовать. Его охватила свирепая ярость и холодное любопытство. Он хотел увидеть всё вблизи, и он ненавидел всеми фибрами души тех, кто за спиной увлеченных звездами безумцев довел их родную планету до невероятного упадка. Потому что в космосе никто ничего не знал о судьбе пострадавшей от предательства родины. Радиостанции, размещенные на ближайших планетах, транслировали слащавые лживые передачи, а в это время Земля…

«Они замучили ее, они уничтожили ее, они…»

Они? Кто — они?

Это и нужно было выяснить.

Тем временем, он продолжал оставаться бессильной развалиной, ползком передвигавшейся среди куч мусора, дряхлым полутрупом, которому был опасен даже бродячий кот. Стоило только ему приподнять голову, как животное ощетинивалось и готовилось к прыжку. Его желтые глаза светились, словно… да, правильно, словно глаза доктора Миста! Разумеется, немногочисленные уцелевшие на опустошённой планете животные совершенно одичали, и кот превратился в маленькую пантеру.

Стоит только Соллеру пошевелиться, в кот кинется ему в лицо. Да, забавное тогда начнется сражение! Впрочем, на это Маргрид и рассчитывала.

Он попытался поговорить с животным тихим спокойным голосом, но добился только злобного шипения в ответ. Когти маленького хищника царапали камни мостовой, и Франка охватило бессильное бешенство — бесполезность любых усилий раздражала его. Подумать только — стоило ему проникать в бездны относительности, завоевывать смертельно опасные миры, становиться грудью на защиту Земли — чтобы, в конце концов, оказаться совершенно беспомощным перед одинокой смертью. И какой унизительный конец — только представить, что его растерзает бродячий кот! Стальные когти, тем временем, всерьез угрожали его глазам. Напрягая последние силы, он попытался подобрать какой-то огрызок, чтобы запустить им в кота, когда из темноты донесся шорох, потом звуки шагов; из ночи вынырнуло несколько теней.

— Здесь! — пропела Маргрид. — Вот он! Пуззи не дал ему смыться!

Их было трое — три фигурки, закутанные в облезлые шкуры: горбатый клоун-калека, ростом не больше двенадцатилетнего ребенка; огромная волосатая полуобезьяна и безумная девушка. У калеки вместо рук были крючья, и он передвигался на небольшой низкой тележке, какими пользуются для перевозки багажа перронные носильщики. Он размахивал невероятно древним оружием — одностволкой 22 калибра.

Когда они приблизились, кот с недовольным видом отпрыгнул в сторону, но Маргрид успокоила его хриплым мяуканьем. Очевидно, это был ее сторожевой кот, ее приятель или друг. Безногий обрубок подкатил на своей тележке к Соллеру и наклонился, едва не воткнувшись в него носом. Почти сразу же он выпрямился и презрительно сплюнул в сторону.

— Никогда еще не видел такого мерзкого скелета! — заявил он.

— Не протянет и пяти минут! Сожрать не удастся — задубел. Ты плохо поохотилась, Маргрид!

Девушка начала оправдываться.

— А там никого больше и не было! Только роботы, которые таскали дохляков!

— Куда?

— Как всегда, на консервы.

— Ладно, ими займутся. Ну, а с этим что будем делать?

Горилла, ничего не сказав, наглядно показала жестом, словно выкручивая тряпку:

— Куик!

— Нет, не куик! Ты, Валь, всегда думаешь только об одном… Когда парень только собирается загнуться, он еще годится на консервы. Но этот слишком старый, чтобы пустить его на мясо. Я вот думаю, что раз он такой древний…

— Что-что?

— Этот старикашка может знать что-нибудь интересное. Может быть, кучу разных штуковин. Тогдашние типы были хитрыми ребятами.

— Например? — Похоже, Маргрид это заинтересовало.

— Например, он может научить нас, как оживить Централь. После того, как она окончательно сдохла, в Городе стало слишком холодно. Может быть, он знает, как нужно чинить эти хреновины, которые поют и говорят. И все такое. Слушай, Валь, а у них там, в Магии, затрясутся поджилки, когда весь город будет освещен ночью! Ну, сила!

— А люди, они-то что скажут? — проворчал Валь.