Нэцах

Чего он запал на эту учетчицу, было вообще непонятно. Ну симпатичная, но не такой магнетически-яркой внешностью, как у него, а скорее, классически правильными тонкими чертами лица, спокойной неброской красотой. Ну смешливая. Но не было в ней ни темного, не волнующе-запретного. А потом он понял: Нилка была как воздушный шарик — радостно-легкая. И заряжала этой легкостью всех, кто с ней общался. Такая душа нараспашку. Ну влюбилась в него, и ладно. Таких влюбленных тут половина. Но чтобы он не мог оторваться уже месяц, такого не было. Он каждый раз прислушивался к себе и понимал, что снова хочет ее. И не только иметь, но и быть рядом. Да так, что предложит жить вместе.

Нила была действительно воздушным шариком — помимо беспричинной детской радости, которую она вызывала в людях, она так же легко парила по жизни, и казалось, любые удары судьбы не причиняли ей вреда — она просто выскальзывала из-под них и поднималась, отскакивала без малейших видимых повреждений. И этой легкости, этого воздуха Паве очень не хватало.

Только комнату семейную им не дадут. Потому что по документам — как он смущенно буркнет: «чисто по документам» — он был женат.

Нилочка вздрогнула, сжалась и испуганно спросила:

— Ты ее любишь?

— Нет конечно. Да мы и не живем вместе давно.

Пава и правда жил в заводском общежитии с двумя соседями по комнате последние полгода точно.

— А детки у тебя есть?

— Сын, — неохотно отвечал Пава, — ну и что? У тебя вон дочь есть, и что из этого?

Ольга Николаевна Собаева с сыном проживала рядом с Одессой, в Малой Долине. И да, первая страсть и очарование Павой у нее прошли еще пару лет назад. Но, во-первых, как пацану без отца? Во-вторых, она и так содержала этого тунеядца с сорок восьмого по пятидесятый, пока он наконец перестал искать себя и не соизволил пойти работать. А уйдет совсем — кто ей деньгами помогать будет? Или зря она, что ли, все время уговаривала Павку не сдерживаться, пока не залетела, чтобы заполучить его в официальные мужья, чтоб дитё красивое было. Вот дура-то! Сокровище оказалось контуженным на всю голову. Да еще и при любой затяжной пьянке (а уходил он в запой при первом стрессе или неудаче) впадал в приступы дикой ревности или кидался на невидимых врагов и чуть ли «белочку» не ловил.

Ольга закрывала глаза на то, что семьей они не живут, да и многочисленные похождения этого ходока ее мало трогали. Но когда он пришел собрать вещи и сообщить, что ему надо развестись и быстро, Ольга взбесилась. И по старому доброму женскому принципу «так не доставайся же ты никому» поехала в профком завода и лично заглянуть в глаза «разлучнице».

Скандал разразился знатный. Нилка наслушалась проклятий по самые уши и, дождавшись, когда поток праведного гнева иссякнет, сказала:

— Хорошо.

— Что хорошо?

— Я со всем согласна.

— И шо? — ошарашеннно спросит Ольга.

— Вот и я спрашиваю: И шо теперь? — подмигнула ей Нилка. Она так любила Паву, что общественное мнение отлетало от нее как от стенки. Павлик получит развод, обязуется выплачивать алименты и точно перед Новым годом они с Нилкой поженятся. Но с консервного придется уйти обоим, чтобы не портить показатели по моральному облику и не бесить барышень своим счастьем. Собаевы за руку просто перейдут через дорогу — на завод строительно-отделочных машин. Павку возьмут сразу — на заводе к литейным цехам пристраивали новые корпуса, и рук, особенно умелых, не хватало, а у Нилки в отделе кадров вдруг спросят: — А почерк у тебя хороший?

Она рассмеется:

— Каллиграфический.

— А может, к нам? Младшим инспектором по кадрам?

Нила уже еле сдерживала смех — ее «ушли» с завода, чтобы не разлагала кадры, а тут предлагают их возглавить. Конечно она согласится.

Семилетняя Людочка пообещает «новому папе»:

— Если маме с тобой хорошо — я тебя тоже любить буду.

А Женя молча осмотрит нового зятя и после, с глазу на глаз, выдаст дочери свой вердикт:

— Долго искала? Да на него все бабы будут вешаться! Чистый павлин.

— И шо теперь? — выдаст свой фирменный ответ Нилка.

Через год Павлик напьется в хлам с мужиками на Первомайской демонстрации и продолжит праздновать, не переставая, аж по десятое. Но самое страшное, что в таком состоянии он заявится на завод и устроит драку с начальником цеха, который на него неправильно смотрел и неуважительно обращался. Нила уговорит уволить ее фронтовика «по собственному», и страдающий от жесткого похмелья и неприятного начальства Пава перейдет тем же наладчиком в чулочно-носочную артель на плосковязальные станки. Перейдет и обидится на весь мир. А Нилка останется на заводе у обидчиков.

1957

Сашка Ильинский вдруг стал вставать и выходить из дому на полчаса раньше. Тайна открылась через неделю, когда Сансаныч подзадержался и вышел вместе с сыном.

— Пап, подожди минутку! Сейчас такое будет!

И действительно — по Канатной в сторону технологического института с бодрым фырканьем проехал какой-то забавный темно-голубой недомотоцикл с очень важным зрелым мужчиной, восседающим на нем, как Иван-дурак на Коньке-Горбунке.

— Папа, что это? — с восторгом прошептал Сашка.