Нетвой

– Слушай, а у моих старших игра скоро, не хочешь развеяться? Я билеты возьму, думаю, Матвей тоже будет не против, – предлагаю маме. Она, правда, по футболу больше, потому что папа футболистом был, но хоккей ведь тоже круто! Я до последнего не верила, что это дико интересно, пока сама на игру не попала. Фанат внутри вырастает за первый период и рвется наружу радоваться забитым в ворота соперника шайбам.

– Хоккей… – мама хмурится, скептически смотрит. – Не знаю даже, а когда?

– В эту пятницу.

– В эту пятницу у моей крестницы день рождения, а вот Матвея отведи, думаю, ему понравится.

– Что мне понлавится, бабушка? – заходит в комнату сонное чудо, потирая глазки, но, как только видит меня, просыпается сразу, бежит в объятия и запрыгивает на руки, крепко сжимая. Мой котенок. Как я могу позволить себе его расстраивать?

– Так, вы обнимайтесь, а мне ехать пора, – говорит мама и ретируется буквально за пять минут, а мы все это время не отлипаем друг от друга. Матвей, кажется, еще успевает подремать у меня на плече, пока я ношу его на руках, но потом все-таки просыпается окончательно, с улыбкой глядя в глаза. Он очень похож на меня, и я, честно и эгоистично, очень рада, что он почти ничего не взял от Ярослава. Это глупо, возможно, но мне душу греет.

Мы идем умываться, малыш переодевает пижаму, а потом спускаемся на кухню, чтобы завтракал уже Матвей. Человек предпочитает яичницу, не смею ему отказывать.

– Мамочка, а что, бабушка говолила, мне должно понлавиться? – спрашивает Матюша, пережевывая огурец.

– Я работаю с мальчиками, которые занимаются хоккеем. И скоро будет настоящая игра, как по телевизору. Пойдешь со мной?

Глаза ребенка загораются, я без слов понимаю, что он пойдет. Побежит. Полетел бы, если бы была возможность.

– Мама! – вдруг вскакивает он, даже вилку роняет от резкости. – А я тозе хочу быть хоккеистом!

О господи… я роняю ту же вилку, но уже в раковину, когда малыш оглушает таким признанием.

Хоккеистом он быть хочет. Чтобы плечи широкие как дверной проем, а наглости выше крыши? Они все там наглые, уж я точно заметила. Особенно один там… Наглый до ужаса. Сердце своровал, не спросив разрешения, и отдавать не собирается.

– Ты хочешь пойти заниматься хоккеем? – уточняю. Нет, ну вдруг мне послышалось?..

– Хочу, мамочка, хочу! – Матвей хлопает в ладоши и смотрит на меня с предвкушением. – Мозно?

В том и проблема, что «мозно». Но привести Матвея на хоккей равно познакомить его с Антоном. А я хоть и пообещала Антону, что скоро, не думала ведь, что настолько! Я дико боюсь реакции Матвея, а еще, если честно, боюсь, что Антон передумает. Потому что он ведь даже еще Матвея не видел ни разу, как он может быть так уверен, что мы справимся? Скажет, что чужой ребенок – это слишком сложно для него, и… Господи, да я же с ума сойду. Я же только-только успокоилась и приняла все происходящее. Мамочки… мне пора пить успокоительные, у меня крыша едет.

– Можно, котик, – подхожу и целую ребенка в лоб, – а теперь доедай! – говорю, когда он уже пищит от счастья. Я не умею ему отказывать. Нет, конечно, если он попросит что-то плохое или невыполнимое, я, естественно, откажу, но вот когда могу для него что-то сделать – сделаю. Я воспитываю его одна, редкие визиты Ярослава для Матвея просто развлечение, поэтому, конечно, мне хочется делать все для него, чтобы он не чувствовал недостатка любви из-за наличия только одного родителя.

Звоню Савельеву. Он у нас тренирует детишек, с него и спрашивать. Конечно, я не буду отдавать сына куда-то в другое место, когда тут своя команда под боком. Тем более Артем – отличный тренер, все родители отзываются о нем хорошо, дети любят. Видела пару раз даже, как некоторые мамочки ему глазки строят. И не стыдно?

– Да, Ольга Сергеевна, – отвечает Артем, а я слышу детские голоса. Кажется, он и сейчас на тренировке.

– Артем, скажи, пожалуйста, у тебя сейчас набор в группу, где пятилетки, не идет?

– Набор в сентябре, но можно прийти хоть завтра, как раз к сентябрю уже будет что-то да уметь. Вы для кого-то спрашиваете?

– Да, для сына. Он хочет заниматься хоккеем, решили попробовать. Тебе его доверю. Ему пять, возьмешь?

Но Артем молчит. Пауза затягивается секунд на двадцать, мне уже даже неловко становится, что я спросила что-то не так.

– Ольга Сергеевна, у вас что, ребенок есть? – спрашивает ошарашенно, и тут застываю уже я.

Потому что я почему-то была уверена, что Артем в курсе. Как минимум Артем и Колосов, как максимум – вся команда. Не то чтобы я считаю, что Антон трепло, просто… Ну, мальчики же обычно делятся таким друг с другом, нет? Советов просят, обсуждают что-то. Или… или никто из них даже не в курсе того, что между нами что-то есть?

Что-то… ничего себе что-то.

Прокашливаюсь, пытаясь теперь себя собрать в кучу, и как дура улыбаюсь тому факту, что Антон обо мне ничего никому не рассказывал. А я правда думала, что да. И даже не злилась по этому поводу.

– Есть, Матвей зовут. Так что там с тренировками? – посмеиваюсь, пытаясь вытащить Савельева из шока.