Читаем Networked David Lynch полностью

После раскрытия убийства Лоры Палмер вопрос о том, был ли Киллер Боб (Фрэнк Сильва) призраком, выдуманным убийцей, чтобы заглушить чувство вины, или же это злой дух, овладевший им, остается открытым. Очень часто символы сверхъестественного остаются довольно абстрактными и не объясняются, а отдаются на откуп воображению зрителей: от совы, символизирующей домики, и зеленого кольца до красных занавесок и пространственных врат, появляющихся под платанами в глубине леса. Кажется вполне уместным, что в "Твин Пикс: Возвращение" царство пожарного, наблюдающего за миром, напоминает старый кинозал времен немого кино. Магия исчезающих в воздухе персонажей и таинственные врата в другие измерения, созданные картинами или злыми силами, матерящимися над магазинами, кажется, гораздо ближе к киношным трюкам Мельеса, чем к гриму-протезу современного кино ужасов и компьютерным эффектам новейшей истории кино. Тем не менее, ужас, вызванный из Черной ложи, может иметь такой же тревожный эффект, как и кенобиты, освобожденные простой элегантностью коробки-головоломки в серии фильмов Клайва Баркера Hellraiser (1987-). Абстрактное качество сверхъестественных существ в "Твин Пиксе" напоминает таинственный вход на одиноком шведском острове в фильме Ингмара Бергмана "Час волка" (1968), который рано утром встречает в замке отчаявшегося художника Юхана (Макс фон Сидоу). После встречи со странной старухой, которая снимает шляпу, а также с бароном фон Меркенсом и другими знаменитыми гостями сюрреалистической вечеринки, Йохана больше никогда не увидят, как и агентов ФБР Честера Десмонда и Филипа Джеффриса в "Огненной прогулке со мной". Будут ли визуальные образы Черной ложи восприниматься в контексте семантики ужасов или как абстрактные образы, обладающие собственной художественной ценностью, зависит от конфигурации, выбранной зрителем. Сюрреалистическими образами и изобретениями можно наслаждаться на самом непосредственном уровне. Если зрители захотят углубиться в отсылки к "Варгтимэну" Ингмара Бергмана, "Головокружению" Альфреда Хичкока, "Сансет-бульвару" Билли Уайлдера, истории телевизионных драм, таких как "Пейтон Плейс", или изучить тропы современного жанра ужасов, они смогут решить это самостоятельно.

 

Экскурсии по окрестностям Твин Пикса

Отступления от основного сюжета "Твин Пикса" о том, кто убил Лору Палмер, создают кинематографическую мизансцену с проработанным стилем звука и зрения. Это не только добавляет Линчу размытости границ между медиаформатами и формами искусства (Jerslev 2021), но и обеспечивает точку входа в эстетический опыт "Твин Пикс", основанный на атмосферной ценности звука и зрения, а не на восприятии повествования.

В пресс-ките, сопровождавшем "Синий бархат", Линч объяснил, как он собирается приводить картины в движение:

Я всегда хотел снимать фильмы. Не столько фильмы-фильмы, сколько фильмы-картины. Я хотел, чтобы настроение картины передавалось через фильм, что-то вроде движущейся картины. Это было именно то настроение, которое я искал. Я хотел, чтобы звук был таким странным, таким красивым, как если бы Мона Лиза открыла рот и повернулась, и подул бы ветер, а потом она повернулась бы обратно и улыбнулась. Это было бы странно". (http://www.lynchnet.com/sixmen/)

 

Начиная с "Головы-ластика", звук является важнейшим элементом этого творческого процесса, который находится где-то между искусством присвоения, расширенным кино и такими культурными техниками, как сэмплирование. Часто обсуждаемые, иногда даже самим Линчем, отсылки к Эдварду Хопперу, Фрэнсису Бэкону и Джексону Поллоку всегда сопровождаются атмосферными саундскейпами и неоднозначными вариациями акустических тропов поп-культуры.

В беседе с Крисом Родли Дэвид Линч (Rodley 2005: 158) комментирует концепцию "Твин Пикса":

Тайна убийства Лоры Палмер была на первом плане, но по мере знакомства с другими жителями города и проблемами, с которыми они сталкиваются, она немного отступала. И каждую неделю показывались крупные планы некоторых вещей. Проект представлял собой смесь полицейского расследования и обычной жизни персонажей. Мы нарисовали карту города. Мы знали, где что находится, и это помогало нам определить царящую в городе атмосферу и то, что там может произойти.

 

Упомянутые Линчем крупные планы можно понимать не только в повествовательном ключе, но и как используемые в сериале приемы кинематографического построения мира. Такие мотивы, как светофор на одинокой ночной лесной дороге, исследуются более подробно, как и темы и атмосферы саундтрека, который был аранжирован Анджело Бадаламенти как акустическая коллекция шаблонов, на которые можно опираться. Идея расширяющейся ментальной карты соответствует исследовательской структуре горизонтального повествования, определяющей современные сериальные форматы на телевидении и на потоковых платформах. Нетрадиционное создание и использование саундтрека также отражает горизонтальную конструкцию "Твин Пикса".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино