Неучтённый фактор

Понятно, почему город носил название Цветочного, но городом, строго говоря, он не являлся вообще. Огромное, просто гигантское дерево, типа магнолии, на то, чтобы обойти, полдня понадобилось бы. Мощные корни, разноразмерные бутоны, самый маленький — размером с приличную комнату, некоторые раскрыты, но многие плотно сомкнули лепестки нежно розово-лилового цвета. Входные ворота располагались у самой земли в одном из вырывавшихся ввысь на добрых десять метров корней.

Охранявшие увитую плющом арку стражники низко склонились перед своим повелителем, нацепившего на лицо маску надменной невозмутимости (вот теперь он гордому званию эльфа вполне соответствовал), почтительно приветствовали обоих оборотней и потрясённо уставились на меня.

Для пояснения: я наотрез отказалась лезть на лошадь в платье. У Мары чуть удар не случился, когда она увидела, во что я вырядилась для визита к лучезарным первопроходцам. А по-моему, очень миленький костюм для верховой езды получился.

А если учесть, что платье подразумевало посадку боком, то „лучше съешьте меня втроём прямо сейчас!“

На неубедительный аргумент Маркина, что, мол, они-то привычные, а эльфов по первому разу и Кондратий хватить может, я ушла назад к зеркалу, после чего мстительно продемонстрировала тусовке летний сарафан, не доходивший и до середины бёдер, на тонких бретельках. Зариэль тут же отвернулся, заявив, что „раньше было лучше и леший со старейшинами, покурят — и успокоятся“, а кончики острых ушей предательски покраснели.

Вот Моррину увиденное явно понравилось, без всяких шиз на этот раз, по крайней мере этот мерзавец тут же предложил „никуда уже не ходить, а в спокойной обстановке начать снимать заклятие“, у него, видите ли, новые идеи появились. Но, поскольку приставать не торопился, а скорее поддразнивал, откровенно радуясь внезапно открывшимся горизонтам разом отыграться за все мои подколки, я выдала дежурное „Не блондин“ и вернула первоначальный вариант.

Отдать должное охране — они быстро взяли себя в руки и особенно не таращились. И правда: не в шортах же я приехала. Хотя, собиралась, признаюсь честно, но побоялась сбить колени, если упаду.

Спешившись, (а в моём случае криво и неуклюже съехав на землю, едва не вывихнув застрявшую в стремени ногу) мы отправились каждый по своим делам: Моррин и Мара — менять ипостась и одеваться, а я, в сопровождении ослепительно красивой эльфийки по имени Эльвин — искать мои апартаменты, и готовиться к официальной церемонии представления.

Мои „гостевые покои“ не были похожи вообще ни на что, виденное мною раньше.

Весь замок — дерево, с его полупрозрачными коридорами в заполненных цветами ветвях, сам по себе уже являлся восьмым чудом света, но, войдя в предназначенный мне бутон-комнату и увидев небольшой водопад с прудиком вместо ванной, а в довесок ко всему, море буйно разросшихся орхидей, я вновь уронила челюсть на розовый паркет. Не иначе, как эльфы используют пятое, а то и шестое измерение в архитектуре: апартаменты были очень просторными, почти пентхауз.

— Завтра орхидеи сменятся лотосами, — гордо сообщила Эльвин. — Отдохни пока, а одежду я принесу чуть позже. Если же вдруг, — судя по интонации, она с трудом допускала такую мысль. — Чего-то не хватит или не понравится — покои, отведённые Воррокам — напротив. Зеркало там.

Как там было в поговорке? Дарёному платью в оборки не смотрят?

Доставленному мне наряду пришлось бы туда заглядывать очень долго. Я поначалу подумала, что Эльвин перепутала апартаменты и принесла мне платье, предназначенное какой-то девочке-подростку.

Пастельно-розовая (а розовый мне не идёт), наглухо закрытая со всех сторон тряпка в оборочках со скромным кринолином, а к ней — розовые же балетные тапочки на ленточках.

Но нет. С невозмутимым лицом эльфийка аккуратно разложила этот розовый ужас на покрывале и предупредила, что времени почти не осталось, и мне надлежит поторопиться.

Я в темпе искупалась, примерила этот карнавальный костюм и опасливо заглянула в зеркало.

Оттуда на меня посмотрел едва вышедший из пубертатного возраста русый подросток с таким пришибленным выражением лица, словно вредные родители только что предали огню любимые готовские шмотки, обрядили в школьную форму, включающую пионерский галстук и отправили на дискотеку.

Для окончательного завершения образа девочки-колокольчика мне не хватало только венка из одуванчиков на голову.

Поразмыслив, читай — порвав на себе волосы от возмущения, я всё-таки взяла себя в руки, решила не заморачиваться и не обижать гостеприимных хозяев, которые сочли этот шедевр портняжного мастерства самым подходящим для первого приёма, заплела две невинные косы, воткнула за ухо орхидею, глубоко выдохнула, приводя нервы в порядок, и в таком виде попёрлась на званый ужин.