Неучтенный фактор (Хроники Лотеама) (СИ)

Натан осторожно коснулся птичьей головы, а потом, ободренный бездействием духа, провел пальцами вниз по шее. Лар внимательно наблюдал, готовый вмешаться и приструнить элементаля, если тому вздумается навредить мальчишке, но Сол, казалось, не возражал против подобного обращения. Натан, затаив дыхание, гладил его по спине и крыльям, а потом поднял на короля совершенно счастливый взгляд.

— Ему нравится?

— Видимо, да, — усмехнулся успокоившийся Лар.

Сол расправил крылья и, бросив короткий взгляд на мага, сорвался с карниза, чтобы через секунду взмыть вверх, сделав красивый пируэт. Натан восхищенно выдохнул.

— Выпендривается, — прокомментировал Лар, наблюдая, правда, за духом с не меньшим удовольствием. Они всегда завораживали его, притягивали своей, такой настоящей, красотой, в которой не было ни капли фальши.

— Спасибо, — не отводя взгляда от выписывавшего пируэты Сола, проговорил Натан. — Спасибо, что взяли с собой. Я не мог о таком и мечтать. Это же настоящее приключение!

Лара внезапно затошнило, нога отозвалась резкой мучительной болью. Ему потребовались все силы, чтобы удержать на лице расслабленное выражение.

— Не за что, — как можно более спокойно ответил он и, переборов себя, потрепал Натана по волосам. — Иди спать, завтра будет трудный переход.

Мальчишка что-то расстроенно пробурчал, но послушно побрел в свой угол и вытянулся на кровати. Лар проводил его тяжелым взглядом и, повернувшись к окну, махнул Солу. Коршун тут же мягко опустился на карниз и, склонив голову, посмотрел на мага желтым глазом.

— Он не поймет, — очень тихо прошептал Лар, погладив птицу по голове. — Но у меня нет выбора — это для его же блага.

— Что ты здесь делаешь? — обомлел Лар, обнаружив в комнате, которую ему отвели в Лесном доме, все ту же девчонку, Кару, как называл ее Вирджин. Та деловито подметала пол, и вправду имевший весьма неопрятный вид. Девушка взмахнула веником, подняв сноп пыли, и Лар, закашлявшись, спешно призвал на выручку Сола. Дух моментально очистил воздух.

— Ух ты! — восхитилась Кара, уловившая легкое дуновение ветерка в наглухо закрытой комнате. — Что это было?

— Не твое дело, — нелюбезно отозвался Лар, с неудовольствием отметивший, что все вещи сдвинуты с привычных мест. — Разве я не сказал, что не нуждаюсь ни в чьих услугах?

— А я тебе и ничего не предлагаю, — огрызнулась Кара и, выпрямившись, взъерошила пыльной рукой волосы. — Просто… Ты бы видел, как выглядишь со стороны: вечно мятая одежда, ешь непонятно что. Вот, я тут приготовила…

— Что? — обалдело переспросил Лар, даже, против обыкновения, не заострив внимание на реплике в адрес своей внешности. — Я сказал — вон отсюда! И не смей ничего трогать!

— Ну и ладно! — обиделась девушка и, мстительно поддав собранную кучку мусора веником, стремглав вылетела за дверь.

Прочихавшись, Лар быстро навел порядок и принялся подсчитывать причиненный ущерб. Как он и предполагал, заготовки для амулетов против лунгов и мертвяков были перемешаны, и их снова предстояло разбирать. Лар пробормотал что-то не слишком вежливое про не в меру шустрых девиц, как вдруг заметил плошку с тушеным мясом, которую заботливо поставили в другую, большую по размеру и наполненную горячей водой. Рядом лежал нарезанный хлеб и стояла кружка с вином. Маг, оглядев всю эту роскошь, покачал головой.

— Вот ведь девица… — уже жалея о собственной резкости, сказал он и, взяв ложку, начал поглощать ужин.

Мясо оказалось выше всяких похвал, и Лар даже не заметил, как съел все до последнего кусочка. Вино он оставил не тронутым, а вот хлеб пошел в дело — подливка тоже была волшебно хороша.

— Грубить девушкам — верх дурного тона, — раздалось за спиной, и Лар порадовался, что успел поужинать: перебранки с Вирджином были способны испортить аппетит кому угодно. Лар и сам не понимал, почему от этих пропитанных ядом стычек оставался такой мутный осадок, но не мог удержаться, чтобы в очередной раз не поддеть благородного кэра. Тот не оставался в долгу, но, как бы Лар ни нарывался на драку, как бы ни пытался разозлить его, Вирджин держал себя в руках, так ни разу и не позволив себе проучить обидчика иначе, чем словами. И это раздражало больше всего. Именно в такие моменты Лар как никогда ощущал свою ущербность. От Вирджина буквально веяло нежеланием марать руки, а в голове прочно застряла брошенная на заре их знакомства фраза: «Воспитание не позволит мне ударить калеку».

— Я бы не нагрубил, если бы кое-кто не притащил ее ко мне в комнату, — огрызнулся Лар в ответ, стараясь повернуться так, чтобы Вирджин не заметил, что ужин все-таки съеден. Тот, к несчастью, отличался феноменальной зоркостью.

— Однако возмущение не лишило тебя аппетита, — насмешливо заметил он, и Лар выругался про себя. Он бросил бесплодные попытки спасти ситуацию и повернулся к стоявшему у порога кэру.