Неудача в наследство

Отчего-то стало неприятно. Насколько Михаил успел понять старшую из барышень Кречетовых, для неё семья была очень важна. Абы кому она подарок отца не отдала бы… Значит, что? Подарила хорошему знакомому? Близкому? А почему тогда тревогу бить не начала, когда пропал? Князь сказал, что семь месяцев назад мужчина умер. Подарок был при разлуке? На долгую память? Михаил тряхнул головой и решил, что всеми правдами и неправдами при разговоре князя и Кречетовой присутствовать должен.

Ромадановский захлопнул медальон и снова его в карман пристроил. Михаил проводил его взглядом, успев заметить, что цепочка не расстёгнута, как показалось ему вначале, а разорвана. На душе стало ещё тревожнее и муторнее.

Леонтий Афанасьевич меж тем вновь обратился к Андрею:

— Андрей Дмитриевич, а давайте-ка мы с вами скоренько оформим то, что сегодня выяснить удалось. Михаил Николаевич нам сейчас велит писчих принадлежностей принести и карту окрестностей, ежели есть.

Михаил было дёрнулся, но из-за портьеры вынырнул Вячеслав и, буркнув: «Сиди уж, я сам!», вышел из комнаты. Воротился быстро, сгрузил на столик всё для письма и толстенный альбом с картами Славской империи. Леонтий Афанасьевич кивком поблагодарил его, выудил перо, чернильницу и лист бумаги, пристроил всё это на подлокотнике кресла и, изогнувшись кинджарской саблею, споро стал что-то записывать. Отвлёкся лишь единожды, сказал:

— Андрей Дмитриевич, вы карты пока полистайте. Найдите нужную, в хорошем масштабе. Да чиркните на ней карандашиком те места, где тела находили. И котят, и людей.

Андрей осторожно вернул статуэтку на полку и, присев за стол, занял руки куда более полезным делом, чем сворачивание шеи фарфоровому медведю.

Михаилу и Вячеславу оставалось только набраться терпения, наблюдать за работой других да слушать шелест бумаги и скрип пера.

— Закончили? — спросил Ромадановский, аккуратно пристраивая собственноручно исписанный лист рядом с картой, на которой расставлял крестики Андрей.

Тот лишь кивнул, подтверждая.

— Славно, — мурлыкнул князь и, обращаясь ко всем, предложил: — Взгляните! Ничего странного не замечаете?

Михаил хотел сказать, что в этой истории странно всё — от треклятого пари и до костей, несколько месяцев валяющихся неподалёку от его усадьбы, но посмотрел на разложенные на столе бумаги и осёкся.

Ромадановский сделал очень простую вещь. Он столбиком в хронологическом порядке перечислил всех жертв кошкодава с указанием примерных дат их смертей. Обнаруженные сегодня кости тоже фигурировали в списке на третьем месте. Интервал в основном был чуть меньше месяца, в паре-тройке мест он был больше — месяца два, но если учесть, что кости мужчины с медальоном прекрасно вписались в один из таких интервалов, то можно было предположить, что просто-напросто не все жертвы были найдены, и значит, интервал в условные три недели – месяц — это вполне себе тот ритм, в котором действует убийца. Выбивались в этом плане лишь две последние строчки. Котёнок княжны Невинской и Настасья — их смерти разделяли всего четыре дня.

Михаил перевёл взгляд на карту. Большая часть карандашных крестиков расположилась в области, лежащей между его домом и усадьбой Кречетовых, и лишь один, помечающий дом княгини, сиротливо маячил в стороне.

Глава 70. Учителя и уроки

— Что случилось? — признавая свою беспомощность, спросила Аннушка брата. — Тема урока тебе неинтересна? Или я плохо рассказываю?

— Нормально, — меланхолично пожал плечами мальчишка.

— Что тогда? О чём ты думаешь?

— О расстегае с рыбой, — протянул Николенька, не отрывая взгляда от вереницы проплывающих за окном облаков.

— Ты не успел позавтракать? — со вздохом уточнила Аннушка.

— Успел, но утром рыбы не давали…

Аннушка возвела очи горе.

— С каких пор ты так по рыбе убиваешься? Кухарка и так расстаралась, твоих любимых ватрушек с лесной земляникой напекла.

— Петр Ростиславович сегодня к Старому омуту на рыбалку с утра ушёл…

— И? За чем дело стало? Собирайся и тоже иди. Хоть сейчас! Всё толку больше будет, чем в облаках на уроке витать. И я делом займусь. Полезным. А то мечу тут бисер перед…

— Перед кем? — подозрительно уточнил Николенька.

— Перед тобой! Поросёнок неблагодарный, — ехидно ответила сестра и стала шутейно щипать брата за пухлые бока. В последний раз она столь вероломно нападала на брата пару лет назад, с тех пор он вырос не меньше чем на целую голову, но щекотки боялся по-прежнему.

— Ой! Не тронь! — взвизгивал он, пытаясь отбиться от сестры, действительно больше всего напоминая в этот момент упитанного поросёнка.

— Трону! Ещё как трону! — не отставала та. — Будешь знать, как на уроке о рыбалке мечтать!

Пробившиеся сквозь плотную облачную завесу лучи с радостью присоединились к игре, рассыпавшись солнечными зайчиками по стенам.

— Отстань! Не о рыбалке я! Я о расстегае с рыбой!

— Ты думаешь, это в корне меняет дело? — расхохоталась Аннушка, опустив руки. На душе было легко и безмятежно.

— Как тут у вас весело, — раздался бархатный голос.