Неудачная шутка (СИ)

- Не боишься показаться… - удивился он, но, конечно, договорить ему не дали.

- Нет, - веско возразил несгибаемый Бэтмен, потому что знал, что прав, и мог себе это позволить. - Не может быть, что ты дашь мне в чем-то преуспеть по сравнению с тобой. Можно рассчитывать на равенство, раз уж мы не можем друг друга одолеть, и я… Обернуться на тебя, и увидеть, что ты смотришь… Знать, что ты идешь впереди, и что есть воля, и она все определяет. Даже если это когда-то пугало меня, потому что могло погубить, такие мелочи делают меня лучше - всего, совсем, а ведь я жуткое бревно, дубовый сруб… Ты такой же, верно? Ты ведь понимаешь, о чем я?

Джокер сам удивился тому, что понимал: верно, в дни, когда его накрывала темнота, неодолимая, потому что приходила она из него самого; тогда, когда у него был готов за пазухой камень для этой лишенной хитрости мыши, его почему-то увлекали странные вещи - может ли пылать эта кожа под его пальцами больше, чем уже пылает? Получится ли вызвать на этих губах улыбку и какую? Достаточно ли высоко он оценен, пленил ли это эго, обращен ли только на него этот стальной взгляд, и что за печали плещутся там, отраженные памятью.

- Понимаю, да, - хрипло проговорил он, и получилось уж очень откровенно в кровожадной верности. - Но если бы не понимал, то плакали бы твои мелочи, потому что я… Тут ты дал маху.

Он снова держал равновесие, но знал, что отбрасывает какую-то неправильную тень - сгорбленную, зыбкую, кривую.

- Да? Пожалуй. Зато отвлек тебя. Я опять победил, - самодовольно просмеялся чертов быстрообучаемый Бэтмен, принимая все, даже это. - Но у тебя всегда есть возможность отыграться. Хочешь?

Джокеру это, конечно, показалось отличной идеей, и он быстро набросал пару пакостей, отложенных до времени.

- Какая циничная попытка, мышара. Неловкая! - вывел он спустя паузу, властно ощупывая живот наглеца в частично угрожающем жесте - рельефные мышцы отозвались, напрягаясь, и ему показалось, что он царапает влажный камень, нагретый солнцем.

Посерьезневший Брюс, конечно, так не считал - отличная ведь была попытка, кроме того, он не лгал. Подался вперед, прижимаясь плотно и неодолимо, потому что так сказать что-то было куда проще.

- Я тебе все отдам, и хочу от тебя всего, - прямо сказал он, протягивая руку.

Между слитых грудин застучало чье-то сердце, и Джокер фыркнул, но рукопожатие свершилось.

- Идет, - как можно отстраненнее просипел он, грубо сжимая снова закровившую ладонь, но что-то звенело, и тянулось, яркое, и он прищурился, ослепленный. - Идет. Просто не сдыхай, оставайся… Всегда.

Брюс приподнял брови и поцеловал их накрепко сцепленные пальцы.