Неудачник

— Ладно, — продолжаю глумеж. — Мне нравятся щи. Как их готовить?

— В смысле?

— В прямом. Как готовить щи?

Юля смущается, слегка краснеет. Неужели?

— Надо воду вскипятить… — отвечает неуверенно.

— Так, — говорю одобряюще. — Дальше.

— Мясо сварить, потом капусту варить, — уже увереннее отвечает Юля. — Морковь, лук обжарить. Все добавить, дать настоятся. Все.

— Хорошо, Юля. А какое все это имеет отношение к основам маркетинга?

Юля смущается, не знает что сказать. А что скажешь? Дисциплины не знает, какие тут могут быть варианты? Я могу, конечно, поставить тройку, и отпустить с миром. Могу закрыть глаза на хамство на лекциях, провокации, просто неуважение. Забыть и не связываться. Но зачем? Нет, забывать не стану.

— Все, Юля, можете идти…

— Но Владимир Ярославович! — искренне негодует Юля. — Я же ответила на вопрос!

— На какой?

— Ну, про маркетинг. И про суп…

— Вот в том-то и дело, Юля, — говорю. — Что процесс приготовления супа вы знаете намного лучше, чем основы маркетинга. Придете, когда все выучите…

— Но Владимир Ярославович!

— Все, Юля, до свидания.

— Но…

— Следующая.

Юля уже не может скрыть гнев и ненависть. От этого становиться еще более красивой. Собирает вещи, выходит, напоследок громко хлопнув дверью.

Отвечать идет Вера Никонова. Тоже красивая, и стервозная, разумеется. По этой видно, что учила, даже что-то знает. Рассказывает: руки трясутся, речь сбивчивая, логика призрачная. Слушаю внимательно, вопросами не гружу. Вера надела короткую красную юбку, и мне очень хорошо видны стройные ноги. Я как-то даже отвлекаюсь от дисциплины, рассматриваю, думаю о чем-то отвлеченном. Даже не так тяжело становится.

— Все, — говорит Вера.

Уже рассказала билет. То, или нет — не знаю. Задаю пару простых вопросов, и Веру отпускаю. Внутри странное ощущение, что все делаю не так. Хреновый же из меня преподаватель! Тут нужно подходить к каждому индивидуально, постоянно искать методы точного воздействия с целью помощи, изменения. Я должен быть нравственным, справедливым, относиться к студентам с любовью.

Я же — полная противоположность. Мне нет дела до них, я не чувствую ответственности перед будущим, не прогнозирую, чем обернуться мои действия. Как в темном лесу — бреду, отгибая ветки, и убивая комаров. Один я системе, будущему принесу вред незначительный. Такой, что и не заметит никто. Но, что самое печальное, таких как я — много. И не только в преподавательстве.

Вера уходит. Остаются двое — Таня Соколова и Настя Адамова. Думаю, кого позвать первой. Все же, наверно, Таню. Она истерична, любит устраивать сцены. Отделаться, и, напоследок, поговорить с Настей, что сидит за последней партой, пишет, но время от времени посматривает, загадочно улыбается. Точно, сначала Таня.

Слушаю бред. Таня — плотная, упитанная девушка, безвкусно накрашенная, с объемной грудью и бедрами — рассказывает что-то непонятное. Уж точно не маркетинг. Слушаю вполуха, запускаю на мониторе фотографии Киры. Отвлекаюсь, любуюсь. Потом захожу в папку с фотографиями Саши. Проглядываю их. Без эмоций, внутреннего чувства единения.

Студентка начинает раздражать. Другие надеются если не на шпаргалки, то на красоту. Пытаются строить глазки, флиртовать. А на что надеется Таня без элементарных знаний по предмету? На что.

— Таня, а какие у вас планы на жизнь? — спрашиваю.

— В смысле?

— Цели какие? Чего вы хотите в жизни достичь?

— А почему выспрашиваете?

Смори-ка, ей интересно. Действительно, зачем я спрашиваю? Ведь и ежу понятно, что ничего из этого не выйдет.

— А потому, Таня, что не знаю, что еще спросить, чтобы получить ответ. Уж свои-то планы вы знать должны? Вот и поведайте мне. Я хочу понять вас. Может быть, вам не до моих лекций, у вас какие-то глобальные задумки отнимают все свободное время?

Таня изображает крайнюю степень недовольства, смотрит осуждающе. Но, все же, начинает говорить:

— Ну, я хочу закончить универ, на хорошую работу устроиться, замуж выйти…

— Понятно. Еще что-то?

— Жить хочу в Сочи.

— Почему?

— Там климат хороший, не то, что у нас.

Стандартный набор. Передо мной проходят разные девушки — внешне, по характерам. Но присмотреться по целям — клоны. С небольшими вариациями. Стремятся закрыть базовые, и несколько дополнительных потребностей. Как тут не поверишь старику Маслоу с его пирамидой.

— Хорошо, — пытаюсь я еще раз. — А что-то важное вы в жизни сделать планируете. Что-то, от чего хорошо будет не только вам, а большему числу людей?

Таня задумывается. А что действительно большое может сделать она? Только если родит, воспитает гениального ребенка. Шансы на такой поворот невелики. Или станет важной для кого-нибудь человека, что, на основе любви к ней, привнесет в жизнь новое, необходимое.

Или сколотит бизнес, станет жесткой бизнес-леди, а с прибыли будет жертвовать, заниматься благотворительностью. Такое, вероятно, зависит от задатков, внутренней склонности.

А может получиться и совсем не так. Жизнь не задалась, ничего не вышло, все благополучно умерли от старости. Или не от старости. Вариантов много. А эпилог получится короткий.