Неудачный дубль 1977

— Одну секунду! — произнёс главный босс и, взяв меня под локоток, отвёл немного в сторону, где, косясь на Тейлора негромко спросил: — Саша, что там за песни? Хорошие?

— Лучшие, — заверил его я и, видя колебания шефа, добавил: — Если не верите мне, то у артистов спросите, у музыкантов, ну или у Армена Николаевича. Он присутствовал сегодня на финальной записи и может подтвердить, что песни хорошие.

— А слова в них о чём? — спросил он и подозвал к нам Армена, после чего его сразу же спросил: — Песни хорошие? О чём в них поётся?

— Отличные песни, — заверил тот. — Там о любви они все. А пятая поётся дуэтом. Тоже о любви, — и кашлянув негромко добавил: — Все тексты песен прошли проверку и утверждены.

— С этим понятно, — кивнув головой, произнёс товарищ Саркисян и уточнил: — А артисты как? Хорошо отрепетировали? Не подведут?

— Об этом, наверное, лучше у них спросить, — с готовностью ответил пионер, — но коли они не смогут спеть, то можно спеть под «фанеру», — и, видя непонимание визави, пояснил, — под запись.

— Как это?

— Ну, будут, просто, стоять на сцене, открывать рты и якобы петь. Магнитофон же будет в это время играть и из колонок будет звучать песня, — объяснил я, а затем задумчиво продолжил: — Нужно сказать, что все об этом скорее всего, конечно же, догадаются, потому как сцена низкая и артисты будут находиться очень близко к зрителям. Будет палево…

— Не надо никакого палева и не надо просто открывать рты, — перебил мои фантазии Саркисян. — Артисты у нас хорошие и заслуженные и они способны спеть для советских граждан без всяких твоих «фанер», — а затем, почесав голову, высказал прекрасную идею: — Однако, всё же, нужно бы у них спросить, готовы ли они сейчас спеть.

Я пожал плечами и стал ждать, когда к нам пригласят певцов и что они скажут. На тот случай, если они откажутся, у меня была заготовка — выйти на сцену, взять гитару и «сбацать» под неё пару шлягеров из будущего. Мне было просто необходимо произвести на Тейлора благоприятное впечатление, подготовив того к разговору тет-а-тет.

Артисты и музыканты выразили общее мнение, что они готовы в бой хоть сейчас. Нужно сказать, что такое единодушие меня несколько смутило. Нет, конечно хорошо, что они так уверенны в себе, однако песни-то только два часа назад были выучены.

«Интересно, это алкоголь в них так играет или просто хотят немного выпендриться перед начальством и перед американцем? Надо бы им сказать, чтобы хотя бы ноты перед собой держали. Так сказать, «на всякий пожарный»», — подумал я и пошёл растолковывать сию затею музыкантам.

Мимоходом наблюдая и слушая плюрализм мнений в диалоге между начальством и музыкантами, я не забывал следить за Тейлором. Клиента было необходимо поймать, до того, как он вернётся в свой номер, ибо поговорить с ним тет-а-тет там не удастся, в связи с тем, что, скорее всего, его номер также находится на прослушке. Следовательно, поговорить с ним я могу только там, где не будет посторонних.

И вот, долгожданный момент наступил, американец встал со стула, что-то сказал сидевшей рядом даме, засмеялся и направился в нужном направлении. Я немедленно закончил разговор с барабанщиком, которому втолковывал про нужный и важный неплохой «переходик» в одной из композиций, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл в сторону «домика неизвестного архитектора». Не доходя до двери WC, опустился на колено и, якобы, стал завязывать шнурок, пропуская свою жертву вперёд. Жертва ничего не подозревала и обойдя меня вошла внутрь туалета, типа сортир.

Быстро прошмыгнув следом, я немедленно закрыл общую дверь на засов и опустившись на корточки посмотрел нет ли в кабинах «лишних ушей». К счастью в помещении никого не было.

— Приветствую ещё раз, мистер Тейлор, — быстро проговорил я, удивлённо глядящему на меня визави.

— Александр, а зачем ты… э-э… — он показал на дверь, — закрыл на щеколду?

— Не волнуйтесь, Джон. Я не причиню вам никакого вреда, — сказал я, улыбнувшись, но через секунду сделал серьёзное лицо. — Мне нужно с вами поговорить.

— О чём?

— О музыке естественно, Джон, о чём же ещё. Через несколько минут Вы сможете убедится, что я являюсь не только режиссёром, но и музыкантом. Сейчас на сцене будут исполнятся мои песни, которые будут звучать на русском языке, и они предназначены в основном, так сказать, для внутреннего пользования в рамках страны. Но у меня есть запись нескольких песен на английском языке. Я её записал и хотел показать одному из директоров фирмы AGFA, визит которого через месяц состоится в Москве, но так как сегодня я встретил Вас — Джон, то вполне возможно, что нас свела судьба. Я знаю, что в СССР вы приехали, чтобы собрать фольклор для пластинки, однако у меня, мистер Тейлор, есть материал, который в корне отличается от всего того, что вы слышали.

— Это песни? Они на английском языке? — чуть придя в себя, спросил он.

— Да, Джон, — ответил я. — Я хотел бы, чтобы вы их услышали и, как профессионал, смогли бы их оценить.

— Хорошо, давай после выступления музыкантов пойдём ко мне в номер и там…