Неудачный дубль 1977

— Нет, мистер Тейлор. Прослушивать у Вас песни на английском, я полагаю, для меня очень опасно — сказал я и, видя непонимания собеседника, пояснил: — Дело в том, что наше руководство не приветствует того, чтобы юноши и девушки пели песни на языке англосаксов.

— Но кто узнает?

— А вдруг номер прослушивается? — задал риторический вопрос пионер, ибо был уверен, на 99 %, что прослушка там установлена, раз уж слушают даже меня.

— Тогда как? — озадачился продюсер.

— Очень просто. Я снял номер у вас на этаже. Снял его пол часа назад, и никто об этом не знает. Поэтому приходите туда через час. Я вас буду ждать — сказал я и, видя недоумение собеседника, пояснил: — Если вы думаете, что это может быть какой-то провокацией, то я думаю вам не стоит об этом особо волноваться. Во-первых, Вы приглашены в страну официально, и никто никакие провокации вам делать не будет, потому как, за это они сами потом могут по шапке получить, ведь Вы тут с благой для СССР целью. А во-вторых, номер 377 находится на этаже, где находятся и ваши апартаменты, а посему вы всегда сможете сказать, что просто ошиблись дверью. Согласитесь, ничего тут такого страшного нет.

— Нет, я и не думал о чём-то подобном, — явно соврал собеседник. — Так ты говоришь у тебя записано несколько песен?

— Да. И поверьте, они все очень необычные и очень интересные. Вы не будете разочарованны, — глянул на дверь, услышав там какой-то шум. — К делу… Времени нет. Сюда могут в любой момент попытаться войти. Лишнее внимание к нашей встрече, я думаю, привлекать не нужно, — сказал конспиратор и в этот момент кто-то с силой постучал в закрытую дверь, и я прошептал: — Номер 377. Жду Вас там через час. Окей?

— Окей, — также шёпотом ответил продюсер, кивнув головой и я, быстро смочив руки под краном и слегка намочив волосы пошёл открывать дверь страждущим.

— Саша, ты тут? — тем временем знакомый голос громко произнёс из-за двери. Раздалось несколько сильных ударов в створ, после чего ручку задёргали, вероятно, собравшись дверь выламывать.

— Да тут я, тут. Где же ещё мне быть? — открыв щеколду произнёс Саша, вытирая лицо рукавом рубашки.

— Что случилось? — спросил меня Армен, посторонившись и пропуская двух мужчин, которым тоже, «совершенно случайно», срочно понадобился туалет. — Тебе, что плохо? Куда пропал?

— Тошнило. Умыться ходил, — пояснил я и, держась за ухо, спросил: — Чего там с музыкантами? Когда начнётся концерт?

— Сейчас идём в общий зал. Аппаратуру сюда переносить, как мне сказали, очень долго, поэтому, концерт будет в общем, — сказал тот и участливо спросил: — А у тебя, что ухо опять болит?

— Да чего-то вновь разболелось. Сейчас концерт посмотрим и сразу пойду к себе в номер, спать, — поморщившись произнёс больной, глядя как один из зашедших смотрит под двери вероятно пытаясь определить, где находится мистер Тейлор.

Внезапно дверь кабинки открылась и оттуда вышел продюсер, который удивлённо уставился на «ползующего» гражданина в сером костюме.

«Н-да. Спалился наш «топтун»», — улыбнувшись подумал пионер и пошёл вслед за Арменом.

— Товарищи, возникло предложение послушать новые песни, которые любезно согласились спеть наши любимые певцы — Фрунзик Мушегович и прекрасная Роксана, — взяв слово громко произнёс товарищ Саркисян. — Послушать песни было решено в соседнем зале, потому, что там уже стоит аппаратура и настраивать её не надо. Поэтому товарищи прошу вас всех пройти в общий зал и насладится новыми композициями, которые будут спеты впервые.

С этими словами он отодвинул стул и двинулся к выходу. Естественно, что и его замы, и замы замов немедленно последовали за ним, собственно, как и остальные присутствующие на застолье.

— Саш, а может всё же пусть лучше под «фанеру» споют. Вдруг у них плохо получится исполнить всё в живую? — предложил Армен глядя как я из бутылки налил себе пятизвёздочного «Армянского коньяка» и удивлённо спросил: — Ты что делаешь? Это же алкоголь. Ты же сказал, что пить больше не будешь.

— Блин! Во память… Представляешь, забыл совсем, — произнёс трезвенник и расстроенно отодвинул полный фужер с играющей на солнце коричневой жидкостью. — Ухо болит, да и волнуюсь я. Думал немного выпью и всё пройдёт, — а затем подумав добавил, — нервы, — и налил себе яблочного сока.