Неудачный персонаж

— Переиграл нас крысеныш носатый. Это я виноват: совсем забыл про перстень Гасана. Как вынули мы клад, оборачиваюсь — старик стоит уже рядом с Грибо, а тот перстень на пальце крутит. “Хочу, — говорит, — чтобы все они в оцепенении попадали”. Ну мы и попадали: я и друзья твои.

— Стоп. Как это понимать — “старик стоит”?.. Отчего попадали??

— Перстень был у Гасана специальный, — пояснил Лухрасп, — к которому он душу свою привязал на такой крайний случай. Ритуал запретный и тонкий! Уж не знаю, где он такому выучился… Поэтому Гвоздь его не сожрал, да и перстень тронуть не смог. Так тот и оставался на пальце у старика, пока Грибо его не стянул. Гасан же теперь — раб перстня. Все свои колдовские способности сохранил, еще и больше их стало. Но делать он теперь может лишь то, что хозяин перстня укажет. Вот Грибо и указал…

— Обалдеть, — пробормотал я. — “Хочешь, я разрушу город или построю дворец” — Гасан наш по этой части теперь? И что, три любых желания небось может исполнить?

— Ну не настолько “любых”, — хохотнул усач. — Все ж таки был он обычным пиратом, хоть и шаманом, так что и джинн из него пока получился слабенький. Например, перенести Грибо с сокровищами на корабль — да хотя бы на берег — сил ему не хватило. Так что мелкий поганец связал нас, на полудемона снова оковы надел, которые там же в овраге валялись, а сам как мог начал таскать из оврага сокровища.

— Ты-то как освободился? — я решил, что пора перестать выкать.

Лухрасп поднял палец: терпение мол.

— А что, капитан, — попросил он, — если на борт мне пока вход заказан, не спустишь ли мне мой кальян? С хорошим куревом и рассказ глаже пойдет — не могу больше трубку смолить…

Я вспомнил перекошенную рожу Лагаша и тяжелый медный сосуд, летящий прямо в меня. Даже как-то неловко стало.

— С кальяном разберемся потом, достопочтенный. Мне тут тоже на солнышке, знаешь ли, не очень приятно. Рассказывай.

Пират вздохнул.

— А на выходе из оврага встретил нашего Грибо медведь: как раз пришло ему время воскреснуть. ...Медведя Гасан долго долбил... И пока все это делалось, меня, как куль с овсом, утащил в кусты старый друг. Он тебе привет, кстати, передает. Говорит, встретит — голову оторвет. Ночью. Днем не может теперь.

— Амра??

Лухрасп кивнул.

— Услугу ты ему оказал, Коготь… как раз медвежью. Амра наш пуще смерти не любил всегда упырей, чернокнижников и всю эту братию. А теперь — сам. Он сначала в кусты уполз и выл там полдня, пока не взял себя в руки и не собрался меня выручать.

Я фыркнул:

— Мне легко, можно подумать. Не нравится — пусть выходит на солнышко и адьос, для него Камень Возрождения не предусмотрен. ...И где он сейчас?

— Там, в кустах, — указал на берег Лухрасп. — Ждет, о чем мы договоримся с тобой. Как он меня выкрал да развязал — побежали мы к морю, я — в лодку и вот говорю с тобой. Такая история! Дозволишь теперь на корабль подняться… капитан?

Он усмехнулся в усы. Я тоже оскалился:

— Еще не договорились. Какие конкретные предложения будут, уважаемый?

— Условия — те же, о коих мы с твоими товарищами столковались. Нам с Амрой — семь монет и место на корабле. Вам — все остальное. От нас — помощь в вызволении друзей твоих… и надо поторопиться.

Лухрасп покосился на солнышко, которое начинало ощутимо крениться к горизонту.

— Ты ведь сам уже знаешь: тут на острове много… охотников за нашими головами.

— И тебе обо всех известно?

— Кое-что знаю и расскажу. Кроме капитана Гвоздя с командой, земля ему сковородкой, есть тут еще богинька одна… тоже хозяйкой себя считает… Да вы, думаю, с ней уже познакомились.

— Ты знаешь, как с нею справиться?

Усач покачал головой.

— "Справиться" — слишком уж самонадеянно сказано… Есть кое-какие мыслишки, на крайний случай… но этого случая мы должны избежать. Богинька первой является, в сумерках; Гвоздь — следом, с луною, если клад потревожить. Небось успеем до темноты, разминемся с обоими...

Я перегнулся за борт и вернул пирату его внимательный взгляд.

— Лухрасп, а ты точно всех перечислил? Кто за той дверью, которую Амра с Хызыром долбили, а?? Клад ведь не там оказался.

Пират стушевался.

— Ошибались мы, — признал он. — И потому… хорошо, что дверь не открылась. А откроется она, тут я усами клянусь, самой последней. И до этого времени нам уж точно надо будет оказаться на “Гриме”. Больше тут толковать не о чем, капитан, ты уж поверь старому морскому разбойнику.

Я задумался. Помощь была мне нужна отчаянно, в одиночку я не справлялся. Но отдать пиратам монеты Грима… Забагованный квест, который пару часов назад вызывал только недоумение, внезапно начал казаться мне исключительно привлекательным и страшно необходимым. Пресловутый внутренний хомяк был решительно против “сливать” загадочное задание. В конце концов, если б не Грим, я бы вообще тут далеко не продвинулся. Но и обманывать союзника мне не хотелось.

— А еще у меня шлюпка, — напомнил Лухрасп, — последняя! Нужны мы друг другу, Коготь, как ни крути.

...Я решился.