Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Не будь Горбачева (а также Рейгана, Буша, Коля и других западных лидеров в качестве его партнеров), холодная война не окончилась бы так скоро. Но без Горбачева не произошел бы и столь стремительный распад Советского Союза. Каждый шаг, каждый выбор, каждое решение Горбачева на заключительном этапе его правления расшатывали устои СССР и подрывали силы и волю страны выступать на международной арене в качестве сверхдержавы. Как мы видим, объяснить эти действия Горбачева, исходя лишь из внеличностных факторов, невозможно. Необходимо принять во внимание личные предпочтения этого политика, особенности его характера. Другой человек на его месте мог повести себя совершенно иначе, и тогда, вероятно, Советский Союз не рухнул бы с такой быстротой, и многих проблем, которые продолжает переживать Россия и некоторые ее соседи, можно было бы избежать. Вклад Горбачева в мирное и быстрое окончание холодной войны уже обеспечил ему место в мировой истории. Его невольный вклад в демонтаж и крушение Советского Союза превратил его в одну из самых противоречивых фигур в истории России — политического деятеля, о роли которого еще долго будут спорить.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сорок лет руководители СССР всеми силами стремились сохранить и расширить огромную империю, завоеванную ценой тяжких испытаний и жизней миллионов людей. После исторической победы над нацистской Германией большинство кремлевских вождей, чиновников и военных, руководителей спецслужб и оборонной промышленности окончательно утвердились в мысли, что главной их миссией является не мировая революция, а строительство великой державы, призванной играть главенствующую роль в мире. Великорусский державный шовинизм, насаждаемый и культивируемый Сталиным среди партийных функционеров в Москве, стремление расширить территорию за счет соседних стран, проявившееся в этнических партийных верхушках советских республик (например, в Грузии, Армении и Азербайджане), оказались сплавлены в одну имперскую идентичность. Народы Советского Союза, истощенные ужасными потерями и послевоенной разрухой, мечтали о мире и лучшей жизни, но для Сталина и выращенной им номенклатуры непомерная цена победы лишь оправдывала новые колоссальные траты на строительство сверхдержавы и расширение ее сфер влияния.

Как свидетельствуют протоколы заседаний Политбюро, а также документы, связанные с деятельностью советских внешнеполитических и разведывательных служб, хозяева Кремля отчетливо видели, каково реальное соотношение сил в мире, и прекрасно осознавали слабость СССР. Преодолеть эту слабость, сделать СССР сверхдержавой стало их главной задачей. Но при этом на международной арене Советский Союз продолжал выступать носителем всемирной идеологии «исторического прогресса», авангардом в борьбе с неравенством и эксплуатацией трудящихся, центром солидарности с жертвами расизма и колониализма, наконец, «государством рабочих и крестьян». «Лагерь социализма», созданный Москвой, противостоял «лагерю капитализма», и примирение между ними казалось столь же немыслимым, как задача повернуть ход истории вспять. Таким образом, цели и стратегии советской верхушки должны были строиться, исходя не только из интересов безопасности, но и из коммунистического мировоззрения, основанного на учении о борьбе классов и ленинской идее о неизбежности империалистических войн. Это двуединство названо в моей книге революционно-имперской парадигмой. Все должностные лица, в том числе высшее руководство страны от Сталина до Андропова, члены партийной элиты, сотрудники дипломатического ведомства и органов безопасности, даже самые законченные циники и прагматики, были вынуждены учитывать эту двойственность, сопрягать милитаризм и империализм с догматами «братской помощи», облекать геополитические расчеты в язык ленинского учения о войне и революции, присягать на верность идее конечного торжества коммунизма.