Неудержимолость

Так случается – те, кто лучше, обойдены!
Их как будто специально не замечают,
и не делят с ними трофеи своей войны,
подавляя желанье спросить у них:
«Может, чаю?
Может быть, расскажешь за чашкой мне,
как только удается тебе все это:
побеждать на войне, не будучи на войне?
Посреди поголовной тьмы не нуждаться в свете?»
Этим людям дают раз в тысячу меньше, чем
каждый из них заслуживает. Но разве
это важнее им, чем на одном плече
чувствовать снег, холодный, как чистый разум,
а на другом – чей-то влюбленный лоб
спящего усталого человека?
Лучших всегда задвигают подальше, чтоб
после представить их как синоним века,
честности
и невиданной теплоты,
ибо лампы – перегорают, софиты – гаснут.

А если у лучших – вдруг – остаёшься ты —

в строчках или на сердце —
разве то не прекрасно?

Автопортрет

Я проступлю сквозь белизну листа
историей,
о многом умолчавшей,
и кто сумеет досчитать до ста,
не расплескав
долготерпенья чашу,

тот непременно убедится сам,

что есть любовь – не больше и не меньше,
что путь обыкновенным чудесам
открыт для всех Надпропастьюворженщин,
что тот, кто маяковски иссечась
отчаяньем,
себе не сыщет места,
но дом найдет в наречии «Сейчас»
любого космополитизма вместо,

что в настоящем —

прошлое болит,
что слово «мир» антонима не любит,
что для любой из ветреных Лолит
вдруг перестанет быть весомым Гумберт,
а горечь в послевкусии мечты
порой бывает так невыносима,
что хочется
стереть свои черты
и никому не говорить «Спасибо»,
но я – скажу.

Всё, бывшее со мной,

случается, вестимо, с каждым третьим.

Спасибо всем,

кто был секундным сном
на маленьком моем автопортрете!

Не мой китайский фонарик