Неудобная женщина

Ход моих мыслей явно понравился Саймону.

— Надо действовать жестко, — твердо сказал он. — Хватит с ней нянчиться. Мы не можем даже предположить, что она будет делать дальше. Или с кем.

— Согласна.

— Пожалуйста, оставайтесь на связи, — попросил Саймон. — Я очень переживаю из-за того, какой оборот принимает дело.

Я пообещала держать его в курсе, дала отбой и принялась за работу.

Когда дело доходит до поворотной точки, пожиратели грехов иногда впадают в истерику. Они боятся подвести клиентов, и в ход идет тяжелая артиллерия. Мне случалось прибегать к этому методу, но было рано — пока рано — использовать его против Клэр.

Обезоружить ее — вот моя цель.

Один преподаватель в полицейской академии как-то раз сказал нам: мозг человека настроен на распознавание угроз. Даже когда люди одержимы навязчивой идеей, их подсознание способно вычислить тех, кто представляет опасность.

Суть проста: все держится на страхе. Он сильнее мании.

В случае с Клэр все было довольно очевидно. Ее нужно так запугать, чтобы страх пронзил ее безумие, будто ледоруб.

Я изучала ее досье в надежде обнаружить что-то, что сможет привести ее в чувство. Но как к ней подступиться? Сила закона ее не пугала — она ведь набросилась на двух вооруженных полицейских.

Я просмотрела записи в базе. Если бы ее оштрафовали за превышение скорости или разбрасывание мусора, я бы знала. Но, не считая нервного срыва возле дома Саймона, никаких правонарушений за ней замечено не было.

Было похоже на очередной тупик, но я и не думала опускать руки. Другое дело могло пролить яркий свет на некоторые темные уголки души Клэр Фонтен. Но искать надо было не под ее именем.

Фонтен, ввела я в поисковой строке полицейской базы данных, Мелоди.

Обычные данные — свидетельство о рождении, ученические водительские права, паспорт США. Следом шли записи помрачнее: департамент полиции Каталины, медицинский центр острова Каталина, морг острова Каталина.

Я позвонила в полицейский участок Каталины, объяснив, что раньше была их коллегой в Лос-Анджелесе, а теперь работаю над делом о смерти Мелоди Фонтен. Капитан Патрино припомнил дело утонувшей девушки. Да, велось расследование, но никаких обвинений не выдвигалось. Во время беседы он упомянул, что Клэр была последней, с кем Мелоди говорила перед смертью.

Могла ли Клэр сказать дочери что-то, что заставило ее сесть в шлюпку и уплыть прочь в разгар шторма? Но этой информации недостаточно, и я решила зайти с другой стороны. План был рискованный, но в этом бизнесе к риску не привыкать. Хорошая новость: иногда он окупался с лихвой.

Когда я вошла в кабинет Кэндейс Маркс, она была у себя.

— Слоан, — улыбнулась она. — Рада тебя видеть.

Она кивком указала на стул напротив.

— Садись.

Я спокойно села, ничем не выдавая цель своего визита.

— Как продвигается разоблачение полицейских? — спросила я.

Она рассмеялась.

— Плохо — с тех пор, как всех замели на Рио Ранчо.

Кэндейс стала инициатором крупнейшего скандала в департаменте полиции Лос-Анджелеса: она расследовала схему взяток наркотиками, на чем попались трое действующих полицейских и пятеро в отставке. Благодаря этому она попала на первые полосы газет.

Она заговорщически мне подмигнула.

— Зато никто больше не зовет меня «малышкой Кэнни». Теперь я официально «Мисс Стальные яйца».

— Здорово.

Кэндейс откинулась в кресле — знак, что она вся внимание.

— Чем я могу тебе помочь?

— Клэр Фонтен. Помнишь такую?

Кэндейс покачала головой.

— Жена Саймона Миллера.

— А, эта психопатка.

— Она самая. А ты с ней вообще говорила? Ну, в день, когда это случилось.

Кэндейс пожала плечами.

— Да не особо. Когда мы добрались туда, она уже успела размалевать машину мужа.

Кэндейс погрузилась в воспоминания, и я словно наяву видела, что устроила Клэр. Вот она стоит с краской у входа, кричит на Кэндейс и ее напарника, а затем в них летит банка.

— Она кричала не подходить к ней, — сказала Кэндейс. — Держаться от нее подальше. А потом швырнула в нас банку с краской. Ну, мы ее и повязали.

— А в машине она ничего не говорила?

— Было такое, — ответила Кэндейс. — Она то и дело твердила «Мне жаль».

— Извинялась перед вами?

Кэндейс покачала головой.

— Нет, кажется, она обращалась не к нам. — Она пожала плечами. — Понятия не имею, к кому.

— Больше она ничего не говорила?

— Насколько я помню, нет.

Я поднялась и направилась к двери. У выхода я обернулась:

— Спасибо.

Кэндейс улыбнулась.

— Все ради закона.

По дороге в офис я обдумывала наш разговор. Из всего, что сказала Кэндейс, единственной зацепкой могли служить два слова:

Мне жаль.

Перед кем извинялась Клэр? И за что?

Клэр

1

Последнее на сегодня занятие закончилось около пяти. По дороге домой я заехала проведать отца.

— Он спит, — сообщила медсестра. — Возникли некоторые осложнения. Доктор Алиабади прописала успокоительное.

— Какого рода сложности?

— Тревожность.

— Доктор у себя?

Ответ утвердительный.