Неудобная женщина

Мне захотелось увидеть его.

Педаль газа в пол — я устремилась к нему на максимальной скорости.

В галерее горел свет, и, поднимаясь по ступенькам, я заметила Рэя — он стоял ко мне спиной. Лица я не видела, но знала, что это он, и меня захлестнуло облегчение.

Открыв дверь, я направилась в глубь галереи. Рэй с кем-то беседовал.

Сначала его голос звучал издалека, но я подходила все ближе и ближе.

Нас разделяла всего пара футов, когда я замерла и прислушалась.

Девочка-подросток уставилась на него с обожанием — ее явно впечатлили его глубокие познания.

Он рассуждал о картине, подчеркивая ее стилистические особенности через призму истории искусства.

Голос серьезный и уверенный.

Монолог Рэя демонстрировал его эрудицию и обаяние. И говорил он на чистейшем французском.

Часть V

Клэр

Зазвонил телефон. Ава.

— У меня отличные новости, — радостно сообщила она.

Она только что закрыла крупную сделку и ликовала.

Я поздравила ее.

— Спасибо. А что у тебя нового, Клэр?

Я решила не портить ей настроение историей о моей спонтанной поездке в галерею Рэя и неприятном открытии. Она не оценит мою подозрительность в отношении того, что Рэй владеет французским.

— Да ничего, — ответила я.

— Правда? Прямо-таки ничего? А как насчет Рэя Патрика?

— Ничего.

— А Саймона? — осторожно поинтересовалась Ава.

Мое молчание все сказало за меня.

— Что ты на этот раз натворила? — настойчиво спросила она.

Нет смысла что-либо скрывать.

— Я пыталась поговорить с Шарлоттой, — ответила я. — Предупредить ее о Саймоне. Но она не стала слушать.

Ава была в шоке.

— Господи, Клэр! Хватит! Пора уже умыть руки.

— Тогда он получит то, что хочет.

— Ты не знаешь, чего он хочет.

— Знаю, конечно. Ему нужна Эмма.

Ава не стала спорить дальше. Она пыталась меня вразумить, но все без толку. С ее точки зрения, я опять взялась за старое. Я свой самый худший враг: отталкиваю от себя любую надежду на счастье.

Мы поболтали немного на другие темы. Ава больше не упоминала Саймона.

— Мне пора, — сказала я наконец. — У меня занятие.

— Ага, давай, — сказала Ава. В ее голосе слышалась усталость. У нее не осталось сил отговаривать меня от моей «опасной мании».

Дорога до следующего ученика заняла много времени. Я пробиралась через улицы, запруженные машинами, магазины и торговые центры, наводненные клиентами.

Вокруг меня бурлил город.

Но моему одиночеству не было предела.

* * *

Хлоя — моя любимая ученица. Ей тринадцать. Скоро ее семья переезжает во Францию. Их дом в тосканском стиле с изящными колоннами у входа и большими арочными окнами располагался на Элм-драйв в Беверли-Хиллз. К нему примыкал ухоженный сад с клумбами вдоль дорожки.

Дверь открыла мать Хлои, Саммер. Она всегда, под стать имени, носит одежду летних цветов[16].

— Дочка во внутреннем дворике, — сообщила она. — Она, как всегда, с нетерпением ждет занятия с вами, Клэр.

Хлоя сидела за белым кованым столиком под бордовым зонтиком. У нее длинные темные волосы и голубые глаза, которые отражают внутренний свет.

— Bonjour[17], — вежливо сказала она.

— Bonjour, — ответила я, сделав ударение на звучном «bon» и приглушив «jour».

Хлоя тут же уловила разницу и повторила «bonjour» уже без ошибок.

— Très bien[18], — похвалила я.

Она засияла от радости.

— Merci beaucoup[19].

В этой девочке ключом била энергия и желание учиться, и заниматься с ней было одним удовольствием.

Во время урока я краем уха слышала, как по дому ходит ее мать. Порой слышался мужской голос. Родители Хлои обменивались будничными, непринужденными репликами. Смеялись.

Теплота и веселье отражали настроение этого дома. Они напоминали мне о семье, которая у меня когда-то была. О Максе и Мелоди. О простых удовольствиях. День, проведенный на пляже. Поездка в зоопарк Сан-Диего. Мы были счастливы. Мелоди была такой же, как Хлоя, — активной и жадной до знаний. В наших с Максом отношениях был тот же смех, та же нежность, что и у родителей Хлои.

Время летело, и час французского превратился в полтора часа безмятежности и радости.

Хлоя проводила меня до двери. На столике в прихожей лежал небольшой сверток. Она протянула его мне.

— C’est un cadeau pour vous, — сказала она. — Это подарок для вас.

Это оказалась коробка конфет в красивой упаковке.

— Oh, merci, — сказала я Хлое. — Comme c’est gentil[20].

Я дошла до машины и села за руль. Хлоя все еще стояла на пороге. Она широко улыбнулась, помахала и вошла внутрь.

Я представила, как она возвращается во дворик и собирает тетради — или садится и учится. Такая простая радость: девочка-подросток уверена, что мама никогда ее не предаст, всегда будет ей верить и ей самой никогда не придется усомниться в ней.

Когда-то и Мелоди была полна уверенности.

Я ехала и размышляла о том, как мечты о счастье могут придавать мне сил.

Я думала о Мелоди.