Неугасимый огонь

Александр не блефовал, димахи Кратера действительно вышли в тыл колонны хеттов и, застав на привале три сотни воинов, немного отставших от своих, пленили их. Теримаху удалось обойтись без кровопролития, за что царь в очередной раз отличил его, наградив дорогой золотой чашей, взятой в Библе.

Царь сдержал обещание и опустил всех пленных. Войско двинулось в обратный путь, и вскоре рыжий обнял жену.

– Ну чего ревёшь-то, дурочка? – приговаривал он, поглаживая её живот, – я же говорил, все обойдётся. Я везучий!

Цитанта, выслушав сына и Первого Стража, преисполнился благодушия и удовлетворения. Гора с плеч свалилась. Он повелел подданным радоваться. А на Пиллию в Хаттусе теперь смотрели очень косо.

Хетты славились, как мастера составления всевозможных договоров и совсем скоро на больших серебряных досках была отчеканена надпись:

"Смотри! Я, Цитанта, сын Тахурваили, правитель хатти, вместе с Алекшандушем, великим властителем Аххиявы, Киццувадны и Алаши, пребываю в мире добром и в братстве добром. Да будут дети детей правителя хатти в братстве и мире с детьми детей Алекшандуша. И не случится вражды между ними вековечно..."

2. Тайны Ипет-Сут [19]

Уасит

Малый зал совещаний Дома Маат скорее походил на потайную комнату, да и показался бы таковой чужеземцам, привыкшим к простору и торжественности присутственных мест высокородных сановников. Однако именно здесь решались такие вопросы, коим было суждено откликнуться через сотню, а то и не одну лет. Здесь решались судьбы царств.

Далеко на западе Атум-Ра клонился к горизонту. Мерит-Ра любила закаты. Говорила, что кровавая медь светила и тишина, как ни что иное, способствует трезвости мысли. Вот и сейчас, измученная непонятным беспокойством, она смотрела в окно, надеясь, что испытанное средство поможет.

"Закат приносит покой..." – вспомнились слова Ипи, сказанные так давно... Давно...

Не прикрывая глаз, Мерит смотрела на расплывающегося в вечернем мареве Старика-Атума. Она не видела его. Перед глазами иное... Память брата, неотделимая от её собственной. Общая память...

Было? Не было?

Он шагнул к ней из заката, Ири-Херу, Хранитель Вечности[20]. На голове его шлем в виде головы сокола, в руке Коса-Сокрушающая-Тварей-Дуата.

"Долго я ждала этой встречи, Избранник".

Это её собственный голос? Да.

"Мерит?"

Хранитель снял шлем, и она увидела его лицо. Лицо брата.

"Мерит?" – повторил свой вопрос Ипи Ранефер.

Он шагнул к ней и замер. Она знала, что он видит перед собой вовсе не свою сестру – лёгкое и прозрачное льняное одеяние искрилось синевой, в волосах, стянутых обручем синего золота, колыхалось от вечернего ветра Перо Истины.

"Прекраснейшая Владычица Истин! – Ипи пал на колени пред Величайшей, – кто бы я ни был, Ипи Ранефер, или Отверзающий Врата Те-Мери, пусть они откроются для меня, пропусти меня домой, ибо я прошёл двенадцать часов!"

"Странник! – Владычица Истин приподняла его лицо и заглянула в глаза, – назначенное ещё не свершилось! Обернись и увидь Отражение!"

Он повернулся к западному горизонту. Лёгкая ладонь Величайшей легла на его плечо. За спиною Ипи стояла Мерит-Ра.

"Ты видишь то, что ты видишь – Тень Мою и Отражение Моё, ибо Избрание слишком тяжёлая ноша, но знай же, что Я всегда буду с тобой! Теперь вы – Дважды Посвящённые. Иди же к сестре и верши Назначенное, ибо отныне ты тот, кто ты есть!"

"Да славится в Вечности Маат Нефер-Неферу Владычица Двух Истин, Дарующая и Отнимающая!"

Мерит-Ра показалось, что Ипи (или не Ипи) обратился не только к Маат Нефер-Неферу, но и к ней самой. Единственной. Желанной. Возлюбленной. Понимающей с полумысли...

Она вспомнила строки, сочинённые неким писцом, что сравнил их любовь с той, что содрогнула сердца Величайшей и Хранителя Вечности. Слишком много в этих строках было сказано истины. Той, что сам писец даже и не осознавал. О Них. О них...

Их судьбой должен был стать путь рука об руку, от начала и до конца, дабы передать в чистоте Древнюю Кровь Сома[21] тем, кто придёт следом. Но нет судьбы, которую бы не могли изменить люди. Их разлучили. Самозванка Хатшепсут пожелала сделать Мерит-Ра супругой наследника, отвергнув Анхнофрет, уже нареченную ему в жены.

Но судьба отозвалась жестокой насмешкой – Анхнофрет и Тутимосе всё равно вместе. Как и Ипи с Мерит-Ра. Вопреки всему.

Анхнофрет могла стать Царственной. Стала подругой.

"Делящей ложе..." – боязливый шёпот простолюдинов.

Да, именно так. Стоит ли людям, облачённым величайшей властью и могуществом, обращать внимание на сплетни и пересуды? Пусть шепчут.

Четыре счастливых человека. Четыре несчастных...

Где-то там, далеко-далеко в вечности, прозвучали слова, вырвавшиеся из самого тёмного уголка памяти:

"Мы пришли, чтобы творить Неизбежность, а не противиться ей. Сын Тутимосе родится здоровым и сильным. Его рука будет столь же тверда и сильна, как у его отца, пробивающего стрелой бронзовый лист. И глаз его будет столь же меток, как у его матери и её брата, мы с тобою сами научим его этому таинству. Поверь моим словам, Мерит, я не почувствую боли".