Неукротимая

Он осторожно опустился на колени в неглубокую воду. Они начали двигаться, медленно и ритмично, и достигли завершения одновременно.

– Да ты просто ненасытен, – улыбалась потом на берегу Кэндис, убирая с его щеки прядь своих волос.

Серые глаза умиротворенно скользили по ее лицу.

– Это ты сделала меня таким. Задохнувшись от радости, Кэндис нашла его губы.

Отстранившись, она увидела, что глаза Джека закрыты, а лицо застыло в таком напряжении, будто неведомые страсти и мрачные мысли терзают его душу, заставляя тянуться к ней с неутолимой страстью.

– Неплохо бы искупаться, – сказала Кэндис.

Джек открыл глаза и поцеловал ее в грудь. Кэндис встала, остро ощущая свою наготу, и потянулась к одеялу. Он перехватил ее руку.

– Не надо. Тебе нечего скрывать от меня. Она покраснела.

– Просто как-то неловко… днем…

– Я знаю твое тело наизусть. – Джек отобрал у нее одеяло. Преодолев стыдливость, Кэндис вошла в воду и начала мыться. Некоторое время Джек с нескрываемым интересом и удовольствием наблюдал за ней, затем подошел ближе и начал намыливать ногу.

– Кэндис?

Она мыла голову, стараясь не думать о том, что купается средь бела дня с мужчиной. – Да?

– Мы могли бы уехать сегодня.

Кэндис молчала. Могли бы? Она окунулась с головой и вынырнула, откинув волосы с лица.

– Хаука очень плох. Поэтому надо остаться, пока опасность не минует.

Кэндис возликовала.

– Хорошо, – сказала она, испытывая непонятное облегчение.

Они смотрели друг на друга, не решаясь произнести вслух то, о чем оба думали. Что ждет их по возвращении?

Глава 28

Стоя нагая в лучах солнца, Кэндис проводила взглядом шагавшего в сторону лагеря Джека. Ее охватила тревога. Быстро окунувшись в воду, Кэндис начала яростно смывать грязь. Она настороженно огляделась. Как он мог оставить ее одну? Вдруг кто-нибудь объявится на берегу, пока она, обнаженная и беззащитная, плещется в ручье?

Встревоженная и возбужденная, она быстро надела оставленные им вещи. Платье и мокасины оказались бархатисто-мягкими и приятно ласкали обнаженную кожу. Кэндис не слышала, как подошел Джек, просто ощутила его присутствие и подняла взгляд, встретившись с обжигающими серыми глазами.

– Пойдем, – мягко сказал он.

Кэндис молча смотрела на него, не в силах даже вздохнуть. Джек шагнул к девушке, и ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Однако он взял ее за руку и начал смазывать натертые веревкой запястья. Кэндис жарко вспыхнула, устыдившись своего разочарования.

Прикосновения его теплых натруженных ладоней, казавшихся огромными по сравнению с ее руками, были на удивление нежными. Глядя на обнаженную грудь Джека, украшенную тяжелым ожерельем, Кэндис вспомнила, как он обмывал юного апачи. Когда дело было закончено, она поблагодарила.

Джек молча повернулся и направился к лесу. Кэндис следовала за ним, стараясь не смотреть на его обнаженную спину и сожалея о том, что не может запретить себе думать. Джек начал срезать молодые деревца и длинные побеги кустарника. Положив охапку ей в руки, он набрал другую для себя, и они двинулись обратно.

Свалив свой груз на окраине лагеря, молодые люди снова отправились в лес. Сообразив вдруг, чем они заняты, Кэндис была потрясена. Они собирают строительный материал для вигвама!

– Джек, мы строим вигвам?

– Да.

– Значит, мы останемся здесь?

– Пока ты не поправишься, – отозвался Джек. Кэндис боялась спросить, что будет потом.

– Потом ты отвезешь меня домой?

– Да.

Все утро они провели в лесу, срезая ветки для вигвама и медвежью траву[4]. В середине дня Джек куда-то исчез, оставив девушку у груды ветвей и травы. Присев на землю, Кэндис задумчиво перебирала камешки.

Вскоре появился улыбающийся Джек с двумя мисками в руках.

– Бери. – Он протянул Кэндис миску и присел рядом на корточки, как было принято у апачей.

Кэндис сморщила нос:

– Брр. Терпеть этого не могу!

Джек бросил на нее удивленный взгляд.

– Правда? – И, поднеся миску ко рту, начал глотать жидкую кашицу.

«Джек такой же, как они», – думала Кэндис, глядя, как он жадно ест густое варево. Джек вел себя так, словно никогда не пользовался столовыми приборами. Он сидел на корточках; обнаженная грудь, загоревшая до оттенка темного дуба, блестела от пота; на руках бугрились мышцы.

Покончив с едой, Джек отставил миску и посмотрел на Кэндис.

– Тебе нужно есть, – сказал он с мягкой настойчивостью. – Чтобы восстановить силы.

– Что это?

– Желудевая похлебка. – Он едва заметно улыбнулся, когда она скорчила гримасу.

Кэндис взяла миску, ибо была слишком голодна, чтобы привередничать, и попробовала варево.

– Умница. А теперь смотри и учись.

С помощью инструмента, выточенного из мескитового дерева и похожего на лопату, он вырыл по кругу шесть глубоких лунок. Воткнув в две лунки длинные жерди, Джек согнул их и связал верхушки полоской коры.

– Между прочим, это женская работа. Воины никогда не строят вигвамов. Смотри внимательно, потому что тебе придется заканчивать самой.

– Мне?

– Иначе меня перестанут уважать. Дай мне вон ту жердь. Кэндис протянула ему жердь, и он воткнул ее в отверстие в земле.

– А теперь попробуй сама.