Неукротимая

– Ну тогда я оставлю вас наедине, – просияла женщина.

Ложь. Боже, сколько лжи!

– Ты рассказал им правду?

Кинкейд сбежал с крыльца и подхватил Кэндис на руки.

Кинкейд сбросил пиджак.

Кэндис даже не видела, как он занес руку, только почувствовала обжигающее прикосновение его ладони к своей щеке. Голова ее мотнулась и ударилась о спинку кровати.

В глазах Кэндис сверкнул вызов:

– Они изнасиловали тебя?

Кэндис прижалась к стене. Что ему нужно? И что он подразумевает под местью? И что, во имя Господа, ей делать? В глазах всего Тусона он ее муж…

Кинкейд уселся на постель и снял парчовый жилет.

– У тебя вид, как у какой-то грязной полукровки. Кэндис прикусила губу.

– Ты не скажешь им, – испуганно прошептала Кэндис. – Па убьет тебя, если узнает, что мы не женаты.

Ей стало дурно.

Кинкейд встал и, склонившись над Кэндис, запустил пальцы в ее волосы.

– Кто?

– Нет! Они не насилуют женщин, не то, что команчи. Со мной хорошо обращались. То есть меня не избивали, – тараторила Кэндис. – Мой похититель считал меня выгодной добычей, надеялся получить за меня много даров, выдав замуж за своего соплеменника.

Кэндис рухнула как подкошенная.

Кэндис закрыла глаза и прикусила губу, ощущая внутри себя его пульсирующую плоть.

Кинкейд между тем вглядывался в нее.

Кинкейд сдавил пальцами ее лицо.

– Не переживай, – любезно заметил Кинкейд, бросив рубашку на стул. Его худощавое тело было очень мускулистым. – Тебе недолго придется играть роль преданной жены. Только до Эль-Пасо. Мы выезжаем завтра утром. Но ты будешь беспрекословно подчиняться мне, пока я не отошлю тебя прочь. После этого можешь делать все, что угодно.

– Да.

– Нет, Вирджил, нет, – всхлипнула Кэндис. – Я действительно очень рада, что ты жив. Неужели ты не понимаешь, что я не хотела стрелять!

Кинкейд потянулся к ней. Он казался таким сильным, что Кэндис невольно сравнила его с Джеком.

Кэндис оцепенела. Как она угодила в такую жуткую западню? Но она не может рассказать правду. У нее нет выхода.

Кинкейд улыбнулся:

Она вдруг сообразила, что, если он уедет, ей придется последовать за ним, поскольку все считают их мужем и женой.

– Чертовски кстати, что ты раззвонила всем, что мы женаты, дорогая. Похоже, ты попала в ловушку собственной лжи. – Что ты делаешь?

– Я мечтал первым добраться до тебя, – в бешенстве прохрипел он. – Черт бы тебя побрал!

Кэндис закрыла глаза, испытав безмерное облегчение. Выходит, она не убила его. Она не убийца!

– Я по-прежнему хочу тебя, Кэндис, – заявил он. – И даже больше, чем раньше.

– Вирджил, прошу тебя.

Кэндис опешила:

– Ты же утверждала, что краснокожие не изнасиловали тебя.

– Позволь дать тебе совет, дорогая, – злобно процедил Кинкейд, отстранившись. – Я не привык деликатничать со своими любовницами. Попробуй сбежать от меня еще раз, и я сделаю тебе очень больно.

Кинкейд не нуждался в указаниях. Он быстро поднялся по ступенькам и, притворив ногой дверь, опустил Кэндис на постель. Лицо ее побледнело, ресницы подрагивали.

– Ты хочешь сказать – попытается убить! Неужели ты думаешь, что хоть один из твоих родственников выстоит против меня?

Кэндис пришла в ужас. Если они узнают правду, то не дадут спуску Кинкейду, но чувство справедливости не позволит им напасть на него сообща. Они предоставят ему возможность защищаться. Кинкейд убьет их всех, одного за другим.

Кинкейд запрокинул ее голову, больно дернув за косу.

– Я приложил немало усилий, чтобы выманить тебя из-под крылышка семьи. – Он злобно уставился на нее. – Зачем, по-твоему, мне это понадобилось? Потому что я хотел тебя. И ты будешь моей любовницей, пока я не потеряю к тебе интерес. Поняла?

– Заруби на носу. Если ты позволишь себе хоть какую-нибудь выходку, не соответствующую образу любящей супруги, я хладнокровно пристрелю твоего вспыльчивого братца, не дожидаясь, пока он бросит мне вызов. – Он начал снимать рубашку.

Лицо Кинкейда исказилось. Он приподнялся и с остервенением вонзился в нее.

– Что именно, милая? – Он злобно улыбнулся. – Что ты пыталась меня убить? Или что мы не женаты? Что все, что ты здесь наболтала, – сплошная ложь?

Острая боль пронзила Кэндис. Она вскрикнула, но Кинкейд зажал ей рот ладонью, удивленно уставившись в ее бледное, залитое слезами лицо.

Когда она наконец успокоилась, он вытянулся рядом с ней, глядя в ее умиротворенное лицо. Кэндис открыла глаза и улыбнулась. Он не ответил на ее улыбку.

– Врезала ему по причинному месту. Джек сузил глаза:

С кем она этому научилась? С Кинкейдом? Джек не испытывал ни ревности, ни гнева, просто хотел знать.

– Неужели у тебя совсем нет здравого смысла? – примирительно сказал Джек, раскаиваясь в своей вспышке.

Джек услышал стук молотка еще до того, как подъехал к дому. Соскочив с вороного, он в два шага пересек двор и распахнул дверь. Кэндис стояла на табурете, вешая занавески. Занавески, прости Господи!

– Мне пора.

– Эйб.

– Да.

– Дай мне раздеть тебя. – Он быстро избавил ее от нижней юбки, сорочки и панталон. Белоснежная и ослепительно прекрасная в своей наготе, Кэндис лежала перед ним. Его жена.

Кэндис схватила его за руку.