Неукротимая

Он наотмашь ударил ее по лицу. Голова Кэндис стукнулась о землю с такой силой, что из глаз посыпались искры. Придя в себя, она осознала, что он проник пальцем в ее лоно. Охваченная ужасом и отвращением, девушка неподвижно лежала, пока его палец глубоко вонзался в нее, причиняя отчаянную боль. Пытка ненадолго прекратилась. Убрав палец, Хаука что-то удовлетворенно буркнул.

Кэндис дрожала всем телом, ожидая, что он сорвет свою набедренную повязку и изнасилует ее. Однако снова ощутила вторжение его омерзительных пальцев в ее девственное лоно. Волна тошноты подступила к горлу.

Вдруг Кэндис заметила свет факела. Индианка с квадратным лицом вошла в вигвам и поставила на пол миску и кувшин, сплетенные из тростника и соломы. Кэндис жадно напилась и, схватив миску, начала пальцами запихивать в рот еду – горьковатое варево из кукурузы. Закончив, она подняла глаза и встретила взгляд индианки. Та смотрела на нее с откровенной враждебностью.

Кэндис снова задремала, когда ее лошадь внезапно остановилась. Привалившись к ее шее, девушка открыла глаза. Вокруг раздавались голоса, смех, крики детей. Сфокусировав взгляд, Кэндис разглядела крытые шкурами вигвамы и ручей, пробегавший за лагерем. Над врытыми в землю печами курился дымок. Похититель Кэндис спешился и заговорил с дородной индианкой с квадратным лицом. Та оживленно жестикулировала, поглядывая на Кэндис. Девушка не понимала ни слова. Наконец воин подошел к ней и снял с лошади. Кэндис рухнула к его ногам.

Он поднял ее и, подтащив к одному из вигвамов, втолкнул в него. Кэндис повалилась ничком, не в силах пошевелиться. Кто-то перерезал веревки. Всхлипнув от облегчения, девушка пошевелила онемевшими руками, закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Но в следующее мгновение Кэндис открылся весь ужас ее положения. Она лежала в темноте, ощущая боль во всем теле и мучительную жажду. Снаружи доносились звуки празднества: пение, смех, барабанный бой и стук трещоток. Кэндис села.

Кэндис больше не задавалась вопросом, что случится с ней, если она не сможет скакать верхом. Индейцы посадили ее прямо на спину одной из выпряженных из повозки лошадей, связав руки сзади.

Когда поднялось солнце, Кэндис догадалась, что индейцы направляются на северо-запад. Она совсем закоченела в легком шелковом платье, и прошло немало часов, прежде чем солнце поднялось высоко и согрело ее. К середине дня лицо и грудь Кэндис уже горели, обожженные палящими лучами. Раньше она никогда не отправлялась в путь без шляпы, а тем более в горы.

Женщина потянула за платье, и Кэндис догадалась. Она расстегнула лиф непослушными пальцами и сняла платье, недоумевая, зачем оно понадобилось индианке. Та ткнула пальцем в сорочку. Девушка сжалась, но, повинуясь сердитому взгляду, сняла и сорочку.

– Нет! – крикнула Кэндис.

Увидев на постели из шкур одеяло, Кэндис завернулась в него и легла. Не успела она закрыть глаза, как ее уединение снова нарушили. Вошел коренастый индеец, доставивший ее в лагерь.

– Пожалуйста, помогите мне! – взмолилась она.

Притаившись у входа, Кэндис не могла отвести глаз от гибких фигур, ритмично двигавшихся под бой барабана.

– Не могу, – с сожалением отозвался он. – Ты принадлежишь Хауке. Ты его награда. Он может делать с тобой все, что пожелает: оставить у себя или отдать кому-нибудь и даже избить, если ты ослушаешься.

К ее ужасу, индеец опустил закрывавшую вход шкуру. Кэндис забилась в дальний угол. Похотливо уставившись на нее, он что-то буркнул и указал на постель из шкур.

Индианка потрогала ее грязное платье и, поглаживая ленты, украшавшие вырез и манжеты, что-то сказала.

– Я не понимаю.

Она вдруг поняла, что имел в виду высокий апачи. Он собирается изнасиловать ее!

Очнувшись, девушка поняла, что лежит на земле. Плечи нестерпимо болели, ободранные запястья кровоточили. Индеец рывком поднял ее на ноги.

Вдруг все замолчали. Обернувшись, Кэндис увидела высокого индейца. Он был на редкость красив и, судя по реакции окружающих, наделен властью. Кэндис отважно встретила его взгляд, стараясь не выдавать страха.

Кэндис подползла к открытому входу в вигвам и осторожно выглянула. У костра – в окружении поющих и прихлопывающих в ладоши соплеменников – неистово кружились несколько индианок. Некоторые из них были только в узких набедренных повязках, и их голые груди поблескивали в свете пламени. Молодой ковбой танцевал вместе с ними. Он больше не казался испуганным и неистово отплясывал со стройной индианкой.

Он схватил ее за руку, едва не задев израненное запястье, и поднял на ноги. От него несло спиртным. Ухмыляясь, индеец вытащил девушку из вигвама и подтолкнул к группе подвыпивших воинов, сидевших полукругом.