Неукротимая красавица

Они спустились из отведенных им апартаментов в главный зал замка, где их уже ждали хозяева. Граф Хантли был уверен, что Ботвелл и Катриона не захотят, чтобы их видели вместе, поэтому к обеду никого больше не приглашали.

Джордж Гордон, которого знали под забавным прозвищем Северный Петух, состоял в родстве с королем. Катриона встречалась с ним при дворе, в то время как свою жену он мудро держал подальше от короля. Миниатюрная Генриетта Гордон, с мягкими волосами цвета желтого нарцисса и огромными золотисто-карими глазами, будучи элегантной и образованной, очаровала Катриону своими манерами и добрым сердцем, и очень быстро они стали подругами. Зная, что Ботвелл проведет с ними всю зиму, она упросила Катриону остаться в замке до весны. Выяснив, что ее дочери остались в Гленкирке, Генриетта пригласила их в Хантли на Рождество и Двенадцатую ночь. Когда Катриона выразила сомнение по поводу Мег, которая оставалась на праздники в одиночестве, хозяйка Хантли сказала, что пригласит также и ее.

Итак, было решено, что Бесс, Аманда и Мораг приедут на праздники к Катрионе, а Мег отправится в усадьбу Форбс к своему младшему сыну Майклу и его жене Изабелле, ей нечасто удавалось встречаться с ними, так что она решила воспользоваться этой прекрасной возможностью. Имелось, однако, и некоторое осложнение: близнецов тоже придется забрать в Хантли, поскольку Мег не хотела оставлять их в Гленкирке только со слугами.

Ботвелл пришел в неописуемый восторг:

– Какое счастье! Я увижу наших детей!

– Ты ни в коем случае не должен признавать свое отцовство, – предупредила Катриона. – Все вокруг уверены, что их отец – Патрик Лесли. И я никому не позволю – даже тебе – ставить их будущее под угрозу.

Катриона открылась для Френсиса с новой стороны – мать, яростно оберегающая своих детей. Он обнял ее за плечи и невесело произнес:

– Судьба обошлась с нами не больно-то ласково, правда?

– Но сейчас мы вместе, и это уже счастье.

Невысказанные вопросы: «Как долго?» и «Сколько еще?» – повисли в воздухе, но ни Катриона, ни Френсис не могли, да и не хотели, отвечать на них.

Пока их окружала полыхавшая багровыми красками осень, они пользовались гостеприимством Гордонов. Нашлось спокойное местечко, где они могли спокойно провести последние месяцы вместе, на какой-то краткий миг позабыть об общественном скандале, заварившемся вокруг Френсиса Стюарта-Хепберна, и маленькой личной сваре, касавшейся только их двоих. Они были готовы достойно встретить все, что им сулило будущее, но пока наслаждались своим счастьем.

Глава 36

Зеленый с золотом сентябрь уступил место дождливому, радужному октябрю. Деревья, окружавшие Хантли, по утрам уже одевались инеем. Ноябрь стал удивительным контрастом прелести предшествующих месяцев своими серо-коричневыми тонами. Первый снег выпал поздно, в ночь на Святого Фому, и в тот же день приехали дети Лесли.

У старшей дочери была теперь своя серая кобыла, остальные дети и сопровождающие их слуги прибыли в каретах, под охраной Конелла и полусотни вооруженных всадников. Двенадцатилетняя Бесс изо всех сил старалась выглядеть взрослой девушкой. На ней был элегантный костюм для верховой езды из алого бархата, плащ, отороченный собольим мехом, темные, аккуратно заплетенные и уложенные волосы прикрывала маленькая шляпка.

Катриона еще ни разу не видела свою старшую дочь с такой прической.

– Да она просто trés chic[10], – пробормотала Генриетта.

– И при этом еще молода, – добавила Катриона, с трудом проглотив комок в горле.

– Она не одобряет твое поведение, – усмехнулась хозяйка Хантли, прикрывая лицо пухлой ручкой, унизанной кольцами. – Эти юные девицы такие нетерпимые.

– Да уж, – невесело улыбнулась Катриона, кивая, – я была такая же в ее возрасте. Бедная Бесс! Ей нравится Френсис, и она ничего не может с этим поделать, но она любит своего отца и, будучи ему верна, переживает из-за того, что так любезна с Ботвеллом. Она не может понять, почему я больше не люблю ее отца, а я не осмеливаюсь сказать ей всю правду, так что мне приходится избегать ее вопросов, отчего она страдает и недоумевает еще больше.

– Ей было бы еще хуже, знай она правду, дорогая подруга. Ладно, Кэт, не переживай. Пойдем лучше встретим твоих детей.

Серьезное юное лицо Бесс осветилось счастьем, когда она увидела мать. Забыв про всякое достоинство, она буквально свалилась из седла ей на руки.

– Мама!

Катриона прижала девочку к себе, затем, разжав объятия, напомнила:

– Бесс, где твои хорошие манеры? Леди и лорда Гордон, а также лорда Ботвелла следует приветствовать реверансом.

Порозовев от смущения, девочка повернулась к взрослым и присела в изящном реверансе. Генриетта Гордон расцеловала девочку в обе щеки, лорд Гордон тоже пробормотал что-то приличествующее случаю, но потом вперед выступил лорд Ботвелл, взял своей широкой ладонью ее тонкую ручку, поднес к губам и поцеловал.

– Я счастлив снова видеть вас, леди Элизабет.

При этом его голубые глаза так озорно сверкнули, что Бесс подумала: «Черт возьми, он не должен мне нравиться – но ведь нравится же!»