Неукротимая красавица

Конские копыта зацокали по внутреннему двору замка Хантли, где гостей уже ждал хозяин, Джордж Гордон, со своей прелестной женой, француженкой Генриеттой. Спешившись, Катриона тепло приветствовала их, но глаза ее безостановочно шарили по всему пространству двора. Лорд Гордон рассмеялся.

– Он приехал всего два часа назад, Кэт, и пожелал прежде всего принять ванну. Не думаю, что он уже готов к встрече с тобой.

И тут она увидела его на верхней ступени лестницы. Несколько мгновений они смотрели друг на друга словно завороженные, потом Катриона сделала несколько шагов вперед, но тут ноги отказались служить ей. Уже в следующее мгновение он был возле нее: сильные руки держали, а темно-голубые глаза буквально пожирали. Она обхватила его за шею, когда он склонил голову и завладел ее губами. Все, что их окружало, – двор замка, лошади, слуги, Гордоны, – потеряло свои очертания, расплылось и исчезло, а они растворились друг в друге. Жадно, страстно их губы требовали друг друга, не чувствуя насыщения.

Чары этого момента были разрушены Генриеттой Гордон. Повернувшись к мужу, она удивленно воскликнула:

– Но, Джордж, почему ты не сказал, что леди Лесли и лорд Ботвелл… знакомы? Я ведь отвела им апартаменты в противоположных концах замка.

Френсис Хепберн оторвался от Катрионы, и они оба зашлись в искреннем смехе.

– Ох, Джордж, – поддразнила хозяина замка графиня Гленкирк, – как это вы упустили из виду такую мелочь?

Хантли выглядел удрученным. Ботвелл, поставив Катриону на ноги, спросил:

– Похоже, теперь ты можешь держаться на ногах, дорогая?

– Да, Френсис, все в порядке.

Пограничный лорд повернулся к миниатюрной хозяйке замка и, взяв в свою широкую ладонь ее пухлую ручку, улыбнулся с высоты своего внушительного роста.

– И какие же из этих апартаментов больше, Риетта?

– Конечно, те, что предназначены для леди Лесли. Ведь у женщины всегда и одежды больше, и других необходимых вещей…

Графиня Хантли была совершенно обескуражена.

– В таком случае, – серьезно предложил лорд Ботвелл, – не будете ли вы столь любезны распорядиться, чтобы мои вещи перенесли в апартаменты леди? Ведь нам понадобится всего одна кровать. – Повернувшись к хозяину замка, он добавил: – Джордж, прошу нас извинить, но мы исчезнем до ужина. Я не видел миледи больше года, а нам так много надо рассказать друг другу! Надеюсь, вы поймете…

Приобняв Катриону за талию, он повел ее наверх, в глубь замка.

Генриетта Гордон смотрела на мужа, которого, похоже, забавляла эта ситуация, с таким возмущенным видом, что ему пришлось поведать ей все перипетии трагической истории Ботвелла и Катрионы. Когда рассказ подошел к концу, хорошенькая графиня Хантли едва не расплакалась и возмущенно воскликнула:

– Ох, Джордж! Этот Джеймс Стюарт… – il est un cochon![9]

С этого момента она стала верной союзницей опального графа и бедной леди.

Ботвелл около часа терпеливо ждал возможности остаться с Катрионой наедине, но не давали слуги, которые переносили его вещи. Расписанная цветами фарфоровая ванна привела Кэт в восторг. Слуги наполнили ее горячей водой, Сюзан разыскала среди вещей хозяйки душистое мыло, пахнущее гиацинтами, и принялась выпроваживать из комнаты посторонних. Когда она повернулась к Ботвеллу, намереваясь выгнать и его, он обхватил ее за талию.

– Ты ведь не Эллен, правда? Слишком юна.

– Нет-нет, сэр! – Под его взглядом щеки девушки запылали румянцем. – Я Сюзан, ее племянница, а моя тетушка приглядывает теперь за молодой мисс.

– Очень хорошо, Сюзан, – доброжелательно произнес Ботвелл. – Теперь ты можешь удалиться в комнату для слуг, хорошенько отдохнуть и поесть. А если кто-нибудь позволит себе обидеть тебя, то будет иметь дело со мной, так ему и скажи.

– Но, сэр, я должна помочь миледи принять ванну!

Мягко, но настойчиво Ботвелл подтолкнул девушку к двери.

– Я сделаю это сам, не в первый раз. И запомни: тебе не следует сюда приходить, пока тебя не позовут.

Он запер за ней дверь и повернулся к Кэт, совершенно обессилевшей от сдерживаемого смеха.

– Ах, Ботвелл, ну ты и проказник! Она же будет рассказывать об этом всю свою жизнь!

– Ваша ванна готова, мадам, так что милости прошу.

– Помоги мне.

Кэт повернулась к нему спиной, и его пальцы заскользили по длинному ряду маленьких серебряных пуговиц, расстегивая одну за другой. Ее удивило, что у него дрожат руки. Наконец он справился, и она спустила свое бархатное платье для верховой езды с плеч, позволила ему упасть, и вышла из него, оставшись в шелковой нижней сорочке с глубоким вырезом, шелковых нижних юбках и кружевных чулках с подвязками. Она сама сняла сорочку, предоставив ему расстегивать корсет. Обнаженная до пояса, она посмотрела на любимого, и этот взгляд был полон неприкрытого желания.

– Продолжай… – попросил он хрипло.