Неукротимая красавица

– Это невозможно! – гневно воскликнула Катриона, совершенно ошеломленная. – Я направляюсь на юг, чтобы выйти замуж за лорда Ботвелла. А что, разве не все Пейраки женаты?

– Жиль вдовец, и хоть он мой племянник, должна вам признаться, что не люблю его. Он был пять лет женат на дочери моей подруги Мари де Мальмезон, но два года назад девушка покончила с собой. До замужества она была самым светлым, веселым и нежным созданием, какое только можно себе представить, но потом ее словно подменили: прежде чем произнести хоть слово, оглядывалась на мужа, ожидая одобрения, и стала похожа на испуганного зверька.

– Не беспокойтесь, тетушка Рене. Я не выйду ни за кого, кроме Френсиса Хепберна.

– Тем не менее, дитя мое, остерегайся Жиля де Пейрака.

Спустившись в главный зал замка, Катриона была представлена своим двоюродным родственникам – пятерым элегантным молодым людям с женами и очаровательной шестнадцатилетней девушке по имени Маргерит, которую все звали Мими. Пришли познакомиться с ней и сыновья дядюшки Дэвида с женами. Катриона сразу же поняла страхи и нелюбовь тетушки к Жилю де Пейраку, хотя его братья оказались вполне доброжелательными и приятными молодыми людьми.

Старший сын Пейраков был похож на испанца: высокий, черноволосый, черноглазый. Прежде чем поднести руку Катрионы к губам, он перевернул ее ладонью вверх и поцеловал именно ладонь, прикоснувшись к ней еще и влажным языком. Возмущенная его фамильярностью, Катриона с отвращением отдернула руку.

– У нас с вами много общего, моя прекрасная кузина, – произнес Жиль де Пейрак, и его наглый взгляд при этом уперся в ее декольте, а потом медленно поднялся к лицу. – Мы оба овдовели в самом расцвете лет, и как быть с нерастраченной энергией, опытом…

Катриона предпочла проигнорировать его намек, ограничившись светской улыбкой, и повернулась к Мими.

Когда подошло время обеда, она обнаружила, что место Жиля за столом рядом с ней. К ее великому смущению и негодованию, он тут же принялся ухаживать за ней: подкладывать на тарелку самые лучшие кусочки, подливать вина. Ей с трудом удавалось сдерживаться, чтобы оставаться в рамках приличия. Слава богу, соседом с другой стороны оказался преподобный Найл Фиц-Лесли, и она тихо обратилась к нему по-гэльски:

– Вы не думаете, что тетушка намеренно посадила по одну руку от меня своего противного сынка, а по другую – священника?

– Мысль, что любимый отпрыск сможет завладеть вашим состоянием, весьма соблазнительна для мамаши, – весело ответил Найл. – Но откуда вы знаете, что я говорю по-гэльски?

– Вы сами как-то обмолвились, что несколько лет провели в Кейтнессе. На каком еще языке вы могли бы там объясняться?

Оскорбившись ее подчеркнутым невниманием к его персоне, Жиль де Пейрак недовольно спросил:

– Что за язык, на котором вы бормочете? Звучит довольно противно.

Ответом Катрионы был лишь холодный взгляд, но Найл объяснил:

– Мы говорили по-гэльски, кузен. Госпожа графиня рассказывала о своей юности.

Катрионе удавалось избегать своего поклонника до самого вечера, а с прибытием на следующий день портнихи она и вовсе выбросила его из головы. Мадам привезла с собой трех помощниц и обширную коллекцию тканей. Лишь окинув взглядом Катриону, портниха возликовала:

– Ах, мадам графиня! Да одевать вас – сплошное удовольствие! Mon Dieu![15] Какая у вас тонкая талия! А грудь! Про кожу, глаза и волосы я вообще не говорю! Я так и вижу: стоит вам появиться при дворе, и наш государь забудет про всех своих любовниц. Когда я закончу свою работу, соперниц вам не будет!

Катриона счастливо рассмеялась.

– Сожалею, но должна вас разочаровать, мадам де Круа, но я не намерена представляться при дворе, поскольку еду в Италию, чтобы выйти замуж. Вам придется подобрать итальянские фасоны.

Лицо маленькой портнихи тут же омрачилось.

– А куда именно, миледи?

– В Неаполь.

– Ах! – Улыбка снова вернулась на лицо портнихи. – Неаполь! Климат там умеренный, и знать понимает толк в моде. Нам подойдет легкий бархат, хлопок, лен и шелк разной плотности. Декольте будут очень, очень низкие, юбки текучие и летящие. Внимание публики вам обеспечено!

По ее знаку помощницы принялись разворачивать рулоны тканей.

У Катрионы перехватило дыхание. Никогда еще ей не приходилось видеть такое разнообразие материалов и расцветок. Сразу же ее внимание привлек тонкий сиреневый шелк, и она указала на него.

– Для моего свадебного платья.

Мадам де Круа широко улыбнулась.

– Oui! Да! Но только для верхней юбки. Для нижней мы используем такого же цвета легкий бархат, только разошьем золотой нитью и жемчужинами. Рукава сделаем текучими словно вода и тоже оторочим по краю вышивкой. Очень подойдет для Неаполя. Конечно, если бы в ваших планах было остаться здесь и появиться при дворе, я сделала бы рукава узкими в плечах и обтягивающими запястья, а по центру широкими, но в платье такого фасона там, в теплом городе, вам будет жарковато. А теперь, мадам графиня, позвольте снять с вас мерки.