Неукротимая красавица

– Он намерен нас уничтожить, – обреченно сказала Катриона. – Неужели в нем нет ни капли доброты? Ведь все, чего мы хотим, – это пожениться и жить в мире.

– Мейтленд хочет расправиться со мной в назидание остальным, а усугубляет ситуацию еще и то, что Джейми хочет заполучить тебя обратно.

– Но если я вернусь к нему, нам это поможет? Наверное, я бы умерла, прикоснись он ко мне хоть пальцем, но если бы король вернул твою собственность, я бы сделала это ради тебя, любовь моя.

Он притянул ее к себе.

– Да я бы скорее придушил тебя, чем позволил кому-то прикоснуться к тебе! Даже думать не хочу, что ты меня покинешь! Боже, да одна только мысль, что кузен будет обнимать тебя, приводит меня в неистовство!

– Но я не хочу, чтобы ты страдал! Любимый! Увези меня отсюда! Пожалуйста, увези, пока еще не поздно!

– Дай мне еще немного времени: хочу все-таки попытаться примириться с Джейми.

В испуге Катриона прильнула к нему. Она чувствовала себя загнанным животным, вокруг которого стягивается сеть охотника, но справилась с собой и постаралась выглядеть спокойной. Возлюбленному сейчас необходимо собраться с силой, а не утешать слабую заплаканную женщину.

Пришло известие, что король в настоящее время находится в Фолклендском дворце, и Ботвелл со своими людьми верхом пустился в путь. Отправилась с ним и Катриона. Глубокой ночью, между часом и двумя 20 июня 1592 года, они окружили Фолклендский замок, но Джеймс, предупрежденный охраной, заперся вместе с королевой в укрепленном донжоне. К семи часам утра к замку потянулись зеваки посмотреть на происходящее, и Ботвелл был вынужден отступить. Местные жители узнали пограничного лорда, и разразились приветственными криками.

Второго июля был оглашен королевский указ о наборе добровольцев для преследования графа Ботвелла, но на него никто не откликнулся. На оставшуюся часть лета Джеймс удалился в замок Далкит. Первого августа местные землевладельцы Лоджи и Берли тайком провели Ботвелла в замок в надежде на то, что ему удастся встретиться с королем и публично извиниться перед ним.

Было решено, что гостиная королевы идеальное помещение, где граф сможет перехватить короля. Джеймс никак не пройдет мимо, когда отправится в спальню жены. Френсис Хепберн преклонил колено перед королевой, поцеловал протянутую руку, затем перевернул кисть и поцеловал ладонь.

– Какой же вы плут! – смущенно засмеялась королева, отдергивая руку, однако лицо ее разрумянилось, а сердце забилось быстрее.

Ботвелл выпрямился во весь свой немалый рост и с улыбкой произнес:

– Благодарю вас, мадам, за дозволение дождаться здесь его величества. Мне необходимо наконец объясниться с ним: без его согласия кардинал не разрешает развод моей возлюбленной, и мы не можем пожениться. Катриона всегда была предана вашему величеству, и ей также доставляет боль происходящее.

– Вы ее очень любите, не правда ли, Френсис?

– Мадам, я не знал такого счастья и мира в душе до тех пор, пока в мою жизнь не вошла Катриона. Если бы мы только могли примириться с Джейми. Все, о чем мы просим, ваше величество, это позволить нам мирно жить в Эрмитаже. Мы сами могли бы даже покинуть страну, если такова будет воля короля. Я прошу лишь оставить Эрмитаж для наших будущих детей. Они не должны забывать, что родились шотландцами и верноподданными короля Джеймса Стюарта, как и мы с Катрионой.

Королева была явно тронута его словами.

– Я замолвлю за вас словечко перед королем, кузен. У Джеймса сейчас в голове полнейший кавардак – так на него влияет господин Мейтленд.

Она села, похлопала рукой по соседнему стулу, и Ботвелл опустился рядом с ней.

– Беатрис, – обратилась королева к одной из придворных дам, – не забудь предупредить, если появится его величество. Я желаю поговорить с графом наедине. – Окинув взглядом остальных фрейлин, Анна добавила: – А вы можете пока заняться чем-нибудь полезным: вышивкой или музицированием.

Фрейлины присели в реверансе и быстренько перебрались в другой конец зала, оставив королеву с графом беседовать без посторонних.

– Что ж, кузен Френсис, теперь можете рассказать, как начался этот ошеломительный роман с графиней Гленкирк. Я полагала, что она искренне любит своего мужа.

Граф постарался передать историю так, чтобы не задеть чувств королевы и не вызвать ненужных вопросов.

– Видите ли, мы с Катрионой подружились еще до того, как вы, ваше величество, появились в Шотландии. Гленкирк мой дальний родственник. Полагаю, вы знаете, что его мать из рода Стюартов? Мне всегда нравилась Катриона – хорошо воспитанная и образованная, и я наслаждался ее обществом. В те давние времена нас ничто, кроме бесед, не связывало, но шли годы, и, ваша милость, я стал чувствовать, что все больше влюбляюсь в нее. Я как мог скрывал свои чувства, поскольку знал ее как леди, исполненную добродетели. Представьте же мое изумление, когда я узнал, что она борется с такими же чувствами по отношению ко мне! В общем, мы любим друг друга.

Глаза королевы были полны слез.

– Ну а что же бедный Гленкирк?

– Он тоже любит ее, но смирился и позволил уйти.