Неукротимая красавица

Спорить с королем именно сейчас было бессмысленно, и Анну очень разочаровал результат их беседы. Френсис ей нравился, и она была бы рада помочь ему.

В первый день нового, 1593 года, граф Ботвелл обратился к высшим иерархам церкви с просьбой не отвергать его из-за гнева короля, но церковь осталась глуха ко всем его мольбам. Иную позицию, однако, заняла старая королева Англии. Прежде всего она позаботилась о том, чтобы пограничный лорд не испытывал недостатка в деньгах, поэтому Англия стала регулярно выплачивать ему значительные суммы и предложила при необходимости воспользоваться убежищем.

Джеймс Стюарт был законным наследником Елизаветы Тюдор (хоть она еще и не объявила его таковым формально), но она не любила его и считала лицемером: этот увертливый скользкий тип говорил одно, но делал другое. Она не могла понять причину его враждебности к Френсису Стюарту-Хепберну, поскольку, как она знала, граф Ботвелл всегда был предан короне Шотландии.

Елизавета усмехнулась, вспомнив, как Ботвелл впервые был гостем ее двора: совсем еще юный, но, черт его побери, уже тогда великолепный элегантный обольститель. За всей этой историей между кузенами крылось что-то куда более значимое, чем они хотели показать, но этого так и не доискались даже самые опытные ее шпионы. Ну а поскольку ей доставляло удовольствие щелкнуть Джеймса по носу, а также из-за ее слабости к очаровательным проказам, королева решила поддержать пограничного лорда.

С приходом зимы Катриона опять испытала облегчение и с удовольствием взялась за подготовку празднования Двенадцатой ночи. Пусть ей не удалось стать официальной женой Ботвелла, окрестное дворянство обращалось к ней не иначе, как к таковой и осуждало короля за несправедливое отношение к их соседям.

Катриона почти год не видела своих старших детей, но появиться в Эрмитаже сейчас им было бы просто опасно. Двух самых младших она и сама едва помнила и печально думала, что они вообще могли ее забыть.

Ботвелл тоже скучал по детям. Катриона сумела превратить их дом в теплое семейное гнездышко, и он был счастлив в этой атмосфере, но, не будучи женаты, обзавестись собственными детьми они пока не осмеливались.

По мере того как крепчали зимние холода, Катрионе все сильнее хотелось уехать во Францию и она просила об этом графа все настойчивее. В конце концов, он согласился покинуть Шотландию, если до конца года ему не удастся наладить отношения с кузеном.

Глава 32

Джеймс Стюарт узнал, что Елизавета Тюдор оказывает финансовую помощь Ботвеллу, и направил послание сэру Роберту Мелвиллу, своему послу в Англии, с поручением убедить королеву не делать этого. Поскольку ее лояльность к пограничному лорду выплыла наружу, у королевы не осталось выбора. Френсису Хепберну теперь угрожала опасность по обе стороны от границы, но самое худшее было впереди.

Новый королевский указ от 21 июля 1593 года подтверждал конфискацию всего имущества Френсиса Стюарта-Хепберна, пятого графа Ботвелла, но на сей раз еще и герб его был расколот на части на площади в Эдинбурге. Возмущенный такими действиями, герцог Леннокс вместе с другими знатными дворянами решил помочь Ботвеллу. Если Мейтленд смог настроить короля против его родственника, то чего ожидать остальным?

Ботвелл в сопровождении сводного брата поскакал в столицу, а его сторонники проникали в город по двое-трое до тех пор, пока не заполнили Эдинбург. Катриону он оставил в Эрмитаже.

– Что же теперь будет? – в ужасе спросила она Френсиса, провожая в дорогу.

– Мне нужно добраться до Джеймса и все-таки попытаться убедить его вернуть отобранные земли и позволить кардиналу подписать твое прошение о разводе. Тогда, любовь моя, мы будем в безопасности.

– А если опять ничего не получится?

– Тогда, дорогая, мы отправимся во Францию, а воевать за своих внуков предоставим Ангусу.

Она прижалась к нему всем телом, сразу ставшим мягким и податливым, губы жаждали поцелуев. Безошибочно распознав все эти знаки, лорд принял приглашение, и они предались страстной любви, а потом несколько часов спали, и она покоилась в его объятиях. Он был уже в пути, когда она проснулась, и ей осталось лишь переживать за него.

Ранним утром 24 июля 1593 года Джеймс Стюарт проснулся засветло. Было душно и сыро, и он решил, что на улице дождь. Услышав негромкий звук, как будто передвинули стул, он окликнул камердинера, но ответа не последовало. Сердце короля бешено забилось, ночная рубашка тут же пропиталась холодным потом. Соблюдая осторожность, он выглянул наружу, слегка отодвинув полог постели, и услышал голос, который хотел бы услышать меньше всего.

– Доброе утро, Джейми, – приветствовал кузена Френсис Хепберн.