Неукротимая красавица

– Любовь, – произнес король. – Не понимаю, что это такое. Никто никогда не любил меня, да и сам я не любил никого, кроме Кэт. То есть я думал, что чувство, которое испытывал к ней, называется именно так, однако не был в этом до конца уверен, поскольку в этом неопытен.

– Тебя, Джейми, любит королева, да и ты, я считал, ее тоже любишь.

– Нет, Френсис. Черт возьми! У нас с Анной нет ничего общего, хотя, возможно, оно скоро появится: она беременна и должна разрешиться этой зимой. Впрочем, ей нравится быть королевой.

Граф Ботвелл с мольбой посмотрел в лицо своему царственному кузену и вдруг опустился на колени.

– За все годы, что мы знали друг друга, я мало о чем тебя просил, но теперь я умоляю: позволь нам с Кэт пожениться. Мы покинем Шотландию и будем жить тихо там, где ты нам позволишь. Только, ради Христа, не отнимай ее у меня.

В первый раз за всю свою жизнь Джеймс – наконец-то! – ощутил превосходство над кузеном Френсисом. Пограничный лорд оказался в его полной власти, у его ног. Это чувство было настолько радостным, что король едва сдержал крик восторга. Френсис, никогда не выказывавший слабости, стоит перед ним на коленях и молит… о чем? Всего лишь о женщине! Хотя нет: она ведь не просто женщина – она женщина необыкновенная. Так ведь и Френсиса Хепберна не назовешь обыкновенным мужчиной! Похоже, они и правда стоили друг друга. До чего же правильно он поступил, решил Джеймс, не позволив свершиться этому браку.

Опустив взгляд на стоявшего перед ним на коленях кузена, он приказал:

– Встань, Ботвелл. Негоже так унижаться некоронованному королю Шотландии. Да, я знаю: Катриона подходит тебе как никакая другая женщина. Но, к сожалению, обычно короли и королевы не бывают счастливы в любви. Не вижу, почему у вас с Катрионой должно быть иначе. Даже если бы ты прополз в ад и обратно на коленях, я не изменил бы своего мнения. Что касается твоих земель и титулов… Они будут тебе возвращены и до тех пор, пока мы с тобой живем в мире, ты ими владеешь, но первого сентября я хочу видеть Катриону Лесли здесь, в Эдинбурге, чтобы вернуть ее мужу.

– Да иди ты к черту, Джейми! – воскликнул Ботвелл. – Она никогда не вернется к Патрику Лесли! Я не позволю!

– Вернется, Френсис. А если нет, то я обращусь к Мейтленду, и он найдет способ, который позволит мне конфисковать все земли и имущество не только Лесли из Гленкирка, но и Лесли из Сайтена и даже семьи Катрионы, Хеев из Грейхейвена. Уверен, что она не допустит разорения трех ветвей своей семьи! И наш дорогой Патрик примет ее по той же самой причине. Что же до тебя, мой безрассудный кузен, – король помедлил, чтобы Ботвелл осознал всю горечь поражения, и вроде бы добродушно произнес: – Я ведь дал тебе целую пропасть времени, чтобы попрощаться с ней, – не потребовал ее возвращения домой через неделю. В твоем распоряжении больше месяца. – Джеймс усмехнулся и, упиваясь растерянностью красавца-кузена, добавил: – Одна лишь мысль, сколько раз ты сумеешь насладиться ею за этот месяц, должна придать остроту вашим отношениям.

Ботвелл сжал кулаки.

– Ну что же, ты сделал свой выбор. Ты настоящий ублюдок, Джеймс, и как не знал, так и не узнаешь, что такое любовь. Тебя ждет одинокая долгая жизнь – Стюарты долгожители, если не ввязываются в войны; но даже воспоминаний, которые согрели бы в темноте ночей, у тебя не будет. Мне жаль тебя, Джейми, – с такой жалкой душонкой ты обречен на одиночество.

И прежде чем король, совершенно ошарашенный, смог хоть что-то сказать, его спальня наполнилась самыми могущественными лордами страны. Увидев их, Джеймс занервничал. Ботвелл предложил соратникам покинуть дворец, но они возроптали и решили дождаться, когда король при всех даст обещание примириться с графом. Граф Ангус пришел в полный восторг: его внуки вновь обретут свою собственность, а Маргарет наконец-то покинет его дом.

После встречи с королем Ботвелл направился в эдинбургский дом лорда Хоума. У него было тяжело на сердце, поскольку он прекрасно понимал, что возможности выиграть это сражение у него нет. Хоум предложил другу ночлег, выпивку и свое общество, чтобы он мог выговориться, но ничего другого сделать был не в силах.

Неподалеку от них, в своем эдинбургском доме, подобные чувства испытывал и Патрик Гленкирк, который только что вернулся из Холирудского дворца, где король в частном порядке потребовал возвращения Кэт ко двору. Ее желание совершенно не волновало Джеймса, зато Патрик Лесли изрядно волновался. Его жена, которую он по-прежнему любил, уже два с половиной года жила с другим человеком и все это время отчаянно пыталась добиться развода. Патрик сам согласился дать ей развод, поскольку знал, что недостоин ее. Так сможет ли Кэт принять это навязанное ей воссоединение? Да и сам он не был ни в чем уверен.

Сидя в одиночестве в своей библиотеке, он все пил и пил, до тех пор, пока к вечеру не впал в забытье.

Ближе к полуночи он все же проснулся, и каково же было его удивление, когда граф Ботвелл, сидевший напротив, мягко произнес:

– Спокойно, кузен Патрик. Я хочу лишь поговорить с тобой.