Неукротимая красавица

Гленкирк, не спуская взгляда с элегантного, инкрустированного серебром и перламутром пистолета в руке Ботвелла, осторожно откинулся на спинку кресла.

– Сегодня вечером я возвращаюсь в Эрмитаж, – сказал пограничный лорд. – Не представляю, как я скажу Катрионе о требовании короля, но прежде мне нужно быть уверенным, что ты не станешь ей мстить.

– Черт побери! Да я же люблю ее!

Несколько минут они просидели в молчании, затем Ботвелл продолжил:

– Ты должен знать, что между нами ничего не было до тех пор, пока вы с Джейми не вынудили ее бежать. Даже когда ей пришлось отдаться королю, он получил лишь ее тело, не душу. В сердце она оставалась верна тебе.

– Теперь я это знаю. – Патрик Лесли горестно кивнул. – Но скажи, Френсис, почему она обратилась именно к тебе?

По лицу Френсиса скользнула легкая улыбка.

– Возможно, это довольно трудно понять, но когда эйфория от придворной жизни рассеялась, она обнаружила ее нелицеприятные стороны, и ей стало просто-напросто скучно. Она действительно добродетельна, и все эти любовные интриги не для нее. Не интересовали ее и сплетни – она слишком хорошо образована как для женщины, так и вообще для нашего времени. Я понял это сразу, и на этой почве началась наша дружба. Боже! Мы с ней говорили обо всем на свете! И как она слушала, какие вопросы задавала! Поскольку я был ее единственным другом, она пришла ко мне.

В библиотеке опять повисло молчание, но теперь его нарушил Патрик Лесли:

– Когда она стала твоей любовницей, Френсис?

Ботвелл подумал, что Гленкирку не следует знать все подробности, поэтому сказал:

– Далеко не сразу, но это произошло. Боже мой! Надо же, какой узел завязался. – И вдруг, подавшись вперед, Френсис заговорил так быстро, словно боялся передумать: – Увези ее в Гленкирк, и как можно скорее! С ней тебе придется нелегко, но, возможно, когда окажется с детьми, она смирится.

Мужчины еще некоторое время посидели в молчании, потом Патрик встал из кресла, подложил несколько поленьев в камин и направился к буфету. Наполнив свой бокал изрядной дозой виски и предложив другой Ботвеллу, он заметил, что пистолет теперь лежал на коленях у ночного гостя.

Обхватив бокал с виски ладонями, Френсис сказал:

– Я люблю ее, Патрик, и хочу, чтобы ты помнил об этом. Она хотела уехать во Францию и там получить развод, но я обещал, что мы так и поступим, если не удастся урегулировать отношения с Джейми. Как бы мне это ни претило, я возвращаю Кэт тебе, потому что не хочу быть причиной разорения ее семьи, но если услышу, что ты жесток с ней, берегись! Даже если я буду в аду, приду и заберу ее с собой.

Для Патрика Лесли стало совершенным потрясением видеть ничем не прикрытую боль во взгляде темно-синих глаз Ботвелла. Он, пусть и был законным мужем, но все же испытал сочувствие к любовнику жены, хотя и понимал, что если слегка задеть кузена, тот потеряет контроль над собой.

– Френсис, – негромко начал Гленкирк, стараясь говорить предельно мягко, – я любил ее с тех пор, как нас обручили: ей было тогда всего четыре года, – и, думаю, она тоже любила меня, но лишь потому, что все вокруг ждали от нее именно этого, а она не знала никого другого. Я не был монахом и по достоинству оценил драгоценность, которая предназначалась мне. Если бы я от ревности два с половиной года назад не потерял голову, она продолжала бы любить меня, но сделанного не воротишь. Ты же оказался мудрее: рассмотрел ее истинную ценность – как человека – и взял то, что я так бездумно потерял. Джеймс обрек нас: если бы он действительно любил Кэт, то желал бы ей счастья с тобой, как желаю его я, а он заставляет ее вернуться ко мне. Я готов поклясться, Френсис, что на этот раз буду защищать ее и заботиться о ней. Она никогда уже не полюбит меня, но хотя бы будет в безопасности!

Ботвелл на секунду прикрыл глаза, явно пытаясь справиться со слезами, потом негромко и хрипло проговорил:

– Ты должен овладеть ею. Не старайся быть с ней любезным и не жди, когда она справится со своей обидой. Если поведешь себя иначе, то потеряешь ее навсегда. Мы с Катрионой очень привязаны друг к другу, но если проявишь любовь, то сможешь смягчить ее боль. Только ради всего святого, будь с ней нежен и ласков: она ведь не крепостная стена, которую надо брать штурмом.

Гленкирк покраснел, но Ботвелл сделал вид, что ничего не заметил, и встал.

– Да, и еще одно: перед тем как покинуть Шотландию, я хочу повидаться с ней.

– Покинуть? – удивленно переспросил Патрик. – Неужели Джеймс изгоняет тебя из страны?