Неукротимый, как море

Ник уселся на место, негодующе выпрямив спину. Пару минут они хранили молчание, пока наконец Шантель не взяла себя в руки.

— Все как-то бестолково получается… Я не хотела, поверь…

— Ладно, давай поговорим спокойно.

— Николас, вы с отцом создали «Флотилию Кристи». По большому счету компания в первую очередь возникла благодаря тебе. За те десять лет, что ты был председателем совета директоров… Твои удивительные достижения… — Ник нетерпеливо махнул рукой, однако Шантель упорствовала. — Слишком многим «Флотилия Кристи» обязана именно тебе. Николас, ее судьба по-прежнему волнует тебя.

— Сейчас меня по-настоящему волнуют только две вещи: моя компания «Океан» и собственно Николас Берг.

— Мы оба знаем, что это не так, — прошептала она. — Ты человек особого сорта. — Шантель вздохнула. — Я слишком поздно это поняла. Мне казалось, что все мужчины такие, как ты. Я полагала, что благородство и сила духа встречаются сплошь и рядом… — Она пожала плечами. — Да, кое-кому суждено усваивать урок болезненным путем.

Тут она улыбнулась, но вышло это неубедительно и жалко.

Ник промолчал, раздумывая над тайным смыслом этих слов.

— Если ты и вправду так считаешь, тогда скажи, в каком месте болит.

— Николас, что-то происходит с «Флотилией Кристи». Что-то страшное, но я не могу уловить смысла…

— Поподробнее.

Шантель на пару секунд отвернулась, потом взглянула ему прямо в лицо. Ее глаза словно изменили форму и цвет, потемнели и погрустнели.

— Понимаешь, мне трудно выразить сомнения, страхи… и даже чувство предательства… — Она запнулась и неловко закусила нижнюю губу. — Николас, я назначила Дункана своим доверенным агентом и передала ему мою долю акций вместе с правом голоса.

Удар был столь неожиданным, что заныли нервы во всем теле. Николас заерзал на диване, не сводя глаз с Шантель. Она печально кивнула:

— Да, знаю, это сумасшествие. Но ведь год назад я и была сумасшедшей, отдавала ему все, чего он только пожелает…

Интуиция подсказывала Нику, что новости не закончились, а посему он решил подождать. Шантель подошла к окну, удрученно посмотрела наружу, затем вновь обернулась.

— Ты не хотел бы чего-нибудь выпить?

Он бросил взгляд на «Ролекс».

— Солнце село на нок-рею… А как же Дункан?

— Последнее время он раньше восьми или девяти не возвращается.

Шантель взяла графинчик с серебряного подноса и принялась наливать виски. Она вновь повернулась спиной — голос прозвучал столь приглушенно, что Ник еле-еле слышал ее.

— Год назад я сняла с себя полномочия по трастовому фонду…

Ник даже не удосужился ответить. Вот оно, то самое, чего он ждал. Он знал, что есть кое-что еще — трастовый фонд, учрежденный стариком Кристи, был костяком, несущим хребтом «Флотилии». Один миллион голосующих акций под управлением трех душеприказчиков: один банкир, один адвокат и один член семьи Кристи.

Шантель протянула бокал.

— Ты слышал, что я сказала?

Он кивнул и сделал глоток, прежде чем задать важный вопрос.

— А остальные душеприказчики? Ролло и ллойдовский Пикстон?

Шантель покачала головой и вновь закусила губу.

— Нет, от Ллойда уже нет представителя. Теперь это Сирил Форбс.

— Кто он?

— Глава «Лондон-Европы».

— Ведь это банк Дункана! — запротестовал Ник.

— Но он тоже имеет лицензию на такие операции…

— А Ролло?

— Полгода назад с ним случился сердечный приступ. Он вышел на пенсию, и Дункан поставил на его место одного из новых адвокатов — ты его не знаешь.

— Господи Боже, три человека — и каждый из них представляет Дункана! Да ведь он уже целый год заправляет «Флотилией Кристи» как хочет! Теперь его не остановишь…

— Да, — прошептала она. — Это было наваждение, помутнение рассудка… Сама не понимаю, как объяснить…

— Я бы сказал, у этого наваждения есть другое название. Старо как мир.

Сейчас ему было жаль Шантель. Впервые Ник понял и принял тот факт, что она действовала как марионетка, под управлением неподвластных ей сил.

— Николас, мне страшно… Я боюсь узнать всю правду о том, что натворила… Глубоко в сердце знаю, но боюсь…

— Ладно, выкладывай до конца.

— Больше ничего нет.

— Если будешь врать, на мою помощь не рассчитывай.

— Я старалась проследить за новой структурой компании, но… Ник, она так запутана! «Лондон-Европа» выступает в качестве холдинга, и… и… — ее голос совсем увял, — активы ходят по кругу как карусель, а я не могу ни копнуть поглубже, ни расспросить получше.

— Почему? — нахмурился Ник.

— Ты не знаешь Дункана.

— Потихоньку начинаю узнавать, — мрачно ответил он. — Но послушай, Шантель, ведь у тебя есть право потребовать ответ.

— Давай я тебе еще принесу… — Она легко вскочила на ноги.

— Да я этот закончить не успел…

— Кубик растаял, а ты этого не любишь.

Шантель приняла бокал, выплеснула разбавленное виски и налила свежую порцию.

— Ну хорошо, — кивнул он. — Что еще?

Тут она вдруг залилась слезами. Жалобно улыбалась и плакала одновременно. Не было ни хныканья, ни шмыганья носом, просто слезы медленно выступили на глазах, повисли на ресницах и тяжелыми, как кровь или сырая нефть, каплями поползли по щекам. И при этом она старалась улыбаться.